Завещание
Весна 1943 года нас порадовала во всех смыслах. Советская Армия разгромила врага в районе Демянска, а наши разведчики уже не раз бывали в гостях у бойцов Калининского фронта, которые вышли на реку Ловать. У всех было празднично на душе, когда «Аист» сообщил об освобождении Ржева, Вязьмы. Воодушевленные победами Советской Армии, народные мстители повсюду активизировали свои действия. Немцы, терпевшие поражение за поражением, еще глубже зарывались в землю, укрепляли систему обороны своих гарнизонов.
В теплые весенние дни все партизаны, наверное, по незначительным деталям почувствовали, что командование калининских бригад готовится к какой-то важной операции. Мы же, разведчики, догадывались, что разрабатывается план разгрома гарнизона Сутоки.
Командование 3-й и 10-й партизанских бригад за разработкой плана разгрома вражеского гарнизона в Сутоках
В одну из встреч я передал Степану Степановичу Бышко благодарность командования бригады и вручил ему справку за подписью уполномоченного штаба партизанского движения Штрахова, в которой говорилось, что он является разведчиком 3-й партизаиской бригады. А он передал очередной пакет.
Пакет оказался весьма содержательным. Степан Степанович, побывав в полицейском гарнизоне Сутоки (в восемнадцати километрах от Идрицы), установил, что здесь находятся двести шестьдесят полицейских под командованием немецких офицеров и спецшкола разведки, готовившая диверсантов для заброски в советский тыл. Основная часть личного состава располагается в каменном помещении бывшей школы. На первом этаже здания конюшня. Все окна замурованы кирпичом. Оставлены только небольшие амбразуры для пулеметов. В деревне несколько дзотов, из которых простреливаются все дороги, ведущие к гарнизону. На окраине — блиндажи и окопы. Подвалы домов забетонированы: в них устроены огневые точки. Немецкое командование считает гарнизон маленькой крепостью.
На вооружении полицейских 76-миллиметровая пушка, минометы, станковые и ручные пулеметы, сотни две автоматов и винтовок.
Осуществить план по уничтожению гарнизона в Сутоках предлагалось четырем отрядам бригады Вараксова, трем отрядам бригады Рындина и двум отрядам нашей бригады. Общее командование возлагалось на Штрахова.
Сутоки имели для нас особое значение. Гарнизон находился на перекрестке дорог, прикрывая подступы к Идрице и железнодорожной магистрали Новосокольники — Себеж. План операции выглядел так: с юго-западной стороны к гарнизону первым должен подойти отряд Ильи Владимировича Жукова и залечь. Основные же силы партизан будут двигаться со стороны болота, так как их появление отсюда немцы считают маловероятным.
Не забыли и про дороги. Всем было ясно: как только завяжется бой в Сутоках, гитлеровцы обязательно пошлют подкрепление. Дороги блокировали засадами, усиленными взводами.
В три часа ночи 14 апреля партизаны вплотную подошли к основным огневым точкам противника. Вот что об этом вспоминает пулеметчик отряда имени Жданова 10-й партизанской бригады Валентин Ершов:
«— Двигаться по-пластунски прямо! — передавалась команда по цепи.
К нам подползает комиссар, тихо спрашивает:
— Пулемет в порядке?
— Не откажет,— отвечаю. А сам волнуюсь, хотя вроде все сделали, чтобы пулемет работал безотказно. Пулеметов в отряде пять. Это главная наша огневая мощь. Ползем. Трудно. Земля сырая, вязкая. Кажется, не будет конца этой грязи. Хорошо, что дождь перестал. Яшка, мой товарищ, молчит. Ему всех тяжелее. В руках диски и карабин. Упираться в землю приходится локтями.
Но вот вспыхнуло пламя, и раздался резкий взрыв. Разведчики Шуваева, ворвавшись в деревню, начали уничтожать врага. Пулеметный, автоматный и ружейный огонь... Сквозь шум услышали крик немецкого часового. Он, оказывается, был совсем рядом, почти напротив. На этот крик выпускаю длинную очередь. Стреляем пока что в темноту, на вспышки выстрелов. В нас тоже стреляют наугад. Пули свистят высоко. Слева от нас и внутри гарнизона автоматная пальба. Разрастается пламя. Уже можно различить общее расположение домов деревни. Сильный бой идет там. Нужно спешить на помощь, иначе разведчикам придется туго.
«Вперед, в атаку!» Вскакиваем. Стреляю на ходу, Атака ночью - партизанская атака!
«Ура-а-а!..» Нужно бежать, и как можно быстрее. Но вдруг откуда-то сверху — длинная пулеметная очередь. Трассирующие пули, зеленые и красные, полетели на нас. Бил станковый пулемет. Все залегли.
— Ну, что же вы, комиссарики, остановились?- закричали полицейские.— Идите. Идите. Мы вас угостим!
И снова вражеский пулеметчик палил наугад. Покрепче закрепляю сошки своего пулемета... Комиссар снова рядом. Торопит. Нажимаю на спусковой крючок. Прицеливаюсь по трассам разноцветных пуль. Фашист тоже целит в меня. Туда сейчас стреляют дружно все наши. Хватит ли у меня диска? Но что такое? Встречные трассы пропали: немецкий пулемет захлебнулся.
Опять рванули вперед. Быстрее бы добежать до траншеи! Сзади бегут партизаны. С громким криком прыгаем через окоп. Немцы, отстреливаясь, убегают куда-то в темноту. Пулеметно-ружейный огонь со стороны партизан усиливается.
Вот и казарма. Жуков кричит:
— Ребята, забрасывай гранатами!
Через минуту в нескольких местах рухнул потолок.
Загорелись соседние дома, в которых метались фашисты и полицаи.
— Ура!— неслось отовсюду.
Из дверей, давя друг друга, выскакивали предатели, но, не пробежав и двадцати метров, падают от пуль партизан».
— Гранатометчики, вперед! — командует комиссар Лукашев.
От взрыва противотанковых гранат разлетаются рамы, оседают углы домов, но противник еще сопротивляется. За сараями ожили два дзота. Штрахов вызвал Филиппова. Его бойцы находились в резерве.
— Петр Сергеевич, действуйте!
Бой разгорелся с новой силой. Гранатометчики Михаил Ильин, Валентин Сторожев, Александр Курочкин, Николай Козлов, Николай Королев подползли к огневым точкам с тыла и забросали их гранатами. Пулеметы смолкли. К шести часам утра гарнизон был полностью разгромлен. Партизаны уничтожили сто семьдесят солдат и офицеров противника, захватили богатые трофеи.
Еще во время рейда корпуса партизаны имели намерение уничтожить идрицкий гарнизон и освободить военнопленных из лагеря. Но предательница Надежда Воробьева выдала планы командования корпуса замысел осуществить не удалось. Штрахов вновь вернулся к мысли о разгроме гарнизона. И опять пришлось оставить гарнизон в покое. В последних числах апреля в Идрицу прибыло более двух тысяч войск противника. Третья бригада приступила к разработке операции по уничтожению гарнизона Посино и к взрыву Посинского железнодорожного моста через реку Иссу. 14 мая бригада в полном составе вышла в район предстоящего боя. Разгром гарнизона на разъезде Посино поручался отрядам Алексея Степановича Петрова и Ивана Григорьевича Либы. Отрядам «Смерть фашизму!» и имени Сергея Лазо ставилась задача снять охрану моста с юго-восточной стороны, отряду Задерина из 1-й бригады — с северо-западной. Люди Панова должны были взорвать мост.Перед рассветом взвод Ивана Кутанова, проскочив проволочные заграждения, навалился на фашистов, охранявших мост с восточной стороны. Сам Кутанов ворвался в дзот и прикончил пулеметный расчет. А бежавший за ним Юрий Яремко, Владимир Александров, Мир Данилюк перебили солдат, что лежали у двух пулеметов и миномета. Восточная сторона моста была очищена от немцев.
Но с западного берега охрана открыла бешеный огонь по наступающим. Немцы из-за насыпи стали забрасывать партизан гранатами. Но отовсюду слышался командирский приказ:
— Вперед!
Подрывники под пулями и взрывами гранат укладывали взрывчатку на настил моста. Одна из лимонок угодила в мешки с тротилом. Полыхнул взрыв, Пока подносили новые мешки со взрывчаткой, на помощь охране прибыл бронепоезд. Мы вынуждены были отойти. Много наших погибло в этом бою.
Неудача поджидала и на разъезде. Надо сказать, что разъезд Посино немцы превратили в настоящую крепость. Жилые дома они обнесли двойной стеной из толстых бревен, между которыми насыпали метровый слой земли. И все-таки отряды Петрова и Либы в первые же минуты штурма подавили гранатами огневые точки гарнизона. Ворвавшись на территорию разъезда, бойцы подожгли казарму, перебили около трех десятков солдат и начали уничтожать путевое хозяйство. Но на партизан неожиданно с флангов обрушился шквал огня из двух замаскированных бункеров.
Кинооператор Семен Школьников пошел в атаку со вторым взводом отряда Либы.
— Прикрой-ка меня! — крикнул он одному из бойцов.
— Давай.
Взяв две противотанковые гранаты, Семен пополз вперед. Вскоре в секундном просвете тишины прозвучали два резких взрыва. Пулемет на правом фланге умолк. Но слева центр разъезда еще прошивался разноцветными нитями пуль. По неглубокой канаве Школьников добрался к кустам, от которых до бункера рукой подать. «Жаль, что нет больше гранат»,— подумал он.
Со стороны железной дороги ударили пушки и пулеметы бронепоезда.
— Отход! — скомандовал командир отряда Петров и выпустил в небо красную ракету.
Выйти из боя было не так легко. Осколки снарядов и пулеметные очереди резали кустарник. Появились убитые и раненые. Нина Моисеева, переползая от раненого к раненому, оказывала помощь. Неожиданно она услышала крик:
— Сдавайся! Иначе капут!
Девушка даже опешила.
— Гады, вы чего там такое несете? — зло выкрикнула она в ответ.
Вынув из кармана лимонку, которую берегла для себя «на черный момент», как это делали многие партизаны, Нина медленно двигалась к бункеру. Вот он, совсем рядом. Рванув чеку, Нина швырнула гранату и метнулась за куст. Лимонка достигла цели. Послышались вопли немцев.
Петров с несколькими бойцами отходил по редкому кустарнику. Еще немного, и лес поглотил бы их, но острая боль в животе свалила Алексея Степановича на землю. Сжавшись в комок, он простонал:
— Ребята, ранило!
Первой к Петрову добралась Моисеева.
— Ребята, ко мне. Помогите унести командира! — закричала Нина.
Откуда-то из темноты вынырнул Александр Курочкин. Он молча взвалил Петрова на спину и понес к лесу. Вскоре к ним присоединились Сергей Пустынников и Яков Могильницкий. Меняя друг друга, они донесли командира до леса. На опушке их встретил Лукашев.
— Живой? — вопрошающе заглядывая в глазаНины, спросил комиссар.
Нина кивнула головой. Уложив Алексея Степановича на подводу, комиссар весь стокилометровый путь под Россоны так и не отошел от друга.
В Карзуново, где второй отряд остановился на стоянку, прибыли начальник медслужбы бригады Щеглов и хирургическая сестра Елена Старовойтова. Доктор осмотрел Петрова. Прошло более суток, как его ранило. Живот вспух. Вокруг слепой раны образовалась тусклая синева.
— Поздно. Моя помощь только облегчит, но не спасет. До вечера он не дотянет, — подавленно заключил Щеглов.
— Эх, мать тебя бог любил! — в сердцах произнес Лукашев.
Медсестра сделала укол. Раненый пришел в сознание.
Пить, хочу пить, слабым голосом попросил он.
Старовойтова и Моисеева посмотрели на Вадима Дмитриевича. Щеглов кивнул головой.
Алексей Степанович любил деревню Карзуново за дворами которой раскинулось Россонское озеро.
— Братцы, отвезите-ка меня на берег.
Лежа на подводе, Петров всматривался в золотые мечи, что легли на воду со стороны заходящего солнца, смотрел на прозрачный, слившийся с синим огнем, горизонт и молчал. Весенний день угасал. Угасали и силы командира. Рядом стоял его друг — комиссар.
— Что, Лукаш, грустно нам?.. Не надо слов. Мне с тобой хорошо, — приподняв голову, медленно и как- то по-человечески мягко сказал Петров.
— Лежи, лежи, Алексей, мы еще повоюем. — Последние слова он скорее сказал сам для себя.
— Лукаш, поживи и за меня...
Хоронили капитана Петрова в парке деревни Двор Черепето. В молчании стояли отряды. Прозвучал салют. Партизаны маршем прошли рядом с могилой, отдав последние почести павшему командиру.
![]() | ![]() |
Медсестра Н. И. Моисеева | Медсестра Е. П. Старовойтова |
Через несколько дней после этой неудачной операции, в которой бригада понесла большие потери, на отрядных партийных собраниях коммунисты тщательно подвергли разбору подготовку и ход боя. Все пришли к единому мнению, что основная причина провала операций — недостаток боеприпасов, особенно гранат.
Комиссар бригады направил в Калининский обком партии письмо. В нем говорилось:
«Партизанское движение в тылу врага уже переросло первоначальные формы. Теперь это не разрозненные мелкие группы, действующие в небольших операциях, а крупные соединения бойцов, закаленных в боях, смелых и решительных, действующих почти два года во вражеском тылу. Если с этой силой постоянно держать связь, систематически помогать ей боеприпасами и снаряжением, она сможет большую часть оккупированных районов очистить от врага, установить в них советские порядки, оседлать дороги и запереть немцев в их гарнизонах, приблизив час освобождения Родины от оккупантов...
Мы просим поддержать нас боеприпасами, и партизаны достойно отплатят за эту поддержку.
Секретарь подпольного Опочецкого РК ВКП(б) Васильев»,
Выполняя просьбу партизан, обком партии совместно со штабом партизанского движения вскоре направил бригадам несколько самолетов с оружием и боеприпасами. Эта помощь дала свои результаты.