За великие наши печали
Ожесточенные бои полыхали в июле 1941 года под старинным городом Великие Луки. Гитлеровское командование, бросив основные силы войск группы армий «Центр» на Смоленск и группы армий «Север» на Ленинград, почувствовало, что над их флангами нависла реальная угроза от образовавшегося великолукского выступа советских войск. Мотопехота противника, преодолев ожесточенное сопротивление наших частей, ворвалась в город. Но через два дня немцы были выбиты из него.
В освобождении города участвовал и батальон народного ополчения, созданный по указанию Калининского обкома партии.
Ополченцы и население Великих Лук вместе с бойцами стойко держали оборону. Тогда фашисты начали беспощадный артиллерийский обстрел города. На многих улицах бушевали пожары. Сотни домов превратились в руины и пепелища. Упорные оборонительные бои наших частей продолжались в течение тридцати трех суток.
Алексей Степанович Петров, командир конного взвода городского отдела милиции, умело командовал группой ополченцев. В крайне тяжелой обстановке он выполнил ряд ответственных заданий командира батальона ополчения Муромцева.
В двадцатых числах августа, когда город был почти полностью окружен противником, Федор Никитич Муромцев вызвал к себе Петрова. Командир батальона от усталости еле держался на ногах и выглядел совсем разбитым.
— Алексей Степанович,— обратился он к Петрову,— командование батальона довольно твоими делами, но война вся еще впереди. Враг захватил большую территорию нашей области...— и замолчал, как будто что-то обдумывая.— Горком партии создает партизанские отряды,— заговорил он вновь через несколько минут.— Согласны ли вы воевать в тылу врага?
— Да,— не задумываясь ответил Петров.
—Тогда вы зачисляетесь командиром взвода в партизанский отряд.
—Ясно! — и Алексей Степанович простился с комбатом.
24 августа генерал Силкин, руководивший обороной города, отдал приказ о выходе защитников Великих Лук из окружения. Ночью Петров со взводом конников по лощинам вывел из горящего города батальон ополчения в северную часть Великолукского района.
Отход наших войск из города был тяжелым. Гит- левовские моторизованные отряды постоянно атако- ват наши части с флангов. Измученные беспрерывными боями, бойцы и командиры вступали в схватки, отражая натиск за натиском вражеской мотопехоты.
![]() | ![]() |
Партизан В. В. Живолуп | Командир отряда А. С. Петров |
...В первых операциях, проведенных партизанами в Великолукском районе, Алексей Петров, командуя конниками, проявил смелость и находчивость в сложной обстановке. Однажды командир отряда Скорняков и его комиссар Емельянов вызвали Петрова в штабную землянку.
— Садись, Алексей, есть разговор,— затачивая карандаш, сказал Скорняков.— Нам известно, что в ваших родных местах, в поселке Крутовраг, молодежь выступает против фашистов. Подпольный горком партии уполномочил меня поручить вам создать из ребят и девчат партизанский отряд.
Волнуясь, Петров встал. Встал и командир отряда, он подошел к Алексею Степановичу, взял его за плечи:
— В помощь тебе даю только двух бойцов.
Крутовраг — поселок, в котором не насчитаешь и ста домов,— расположен в двенадцати километрах от Великих Лук. Местность здесь холмистая. Множество крутых оврагов, поросших кустарником, дороги извилистые. От Крутоврага — деревня Тимохны, где родился Петров, видна, кажется, рукой до нее дотянуться можно, а по дороге идти — больше двух километров. Нужно спуститься вниз, обогнуть кривую балку и вновь выйти на крутой косогор. Такие места не любили оккупанты и поэтому редко появлялись в Крутовраге и соседних с ним селениях. Здесь с осени и начали действовать подпольные группы С. Ф. Лукашева и А. С. Елисеева, которые вскоре объединились. Подпольщики разгоняли волостные управы и убивали полицейских. Они перебили охрану лагеря военнопленных, созданного немцами на станции Новосокольники, и освободили девяносто семь бойцов, которых на подводах по глухим дорогам переправили через линию фронта. В этой операции подпольщикам достались хорошие трофеи: ручной пулемет, шесть автоматов, девять винтовок и много патронов.
Петров с двумя товарищами пришел в свой дом в Крутовраге ночью. Жена Мария расплакалась.
—А сказывали, ты погиб в Великих Луках. Сколько я слез пролила, но сердце не верило,— рыдая, говорила она.
—Живой, как видишь,— целуя жену, тихо говорил Алексей Степанович.
—Муж с товарищами устали в дороге, а ты тут мокроту разводишь. Встречай гостей как надо,— степенно, скрывая волнение, сказал отец Марии.— Здорово, Алеха. Рад тебя видеть с оружием, значит, не зря пожаловал.
Сели за стол. Старый Прокофьев велел говорить всю правду и, когда убедился, что его зять прибыл в Крутовраг по делу важному, строго сказал: ‘
— Первым забирай в партизаны моего Илью. Хотя он еще годами не вышел, но парень смышленый и боевой. Будет тебе толковым помощником.
— Хорошо, отец.
— Илья, а ну — пулей за Сашкой Елисеевым и Семеном Лукашевым,— приказал Прокофьев сыну и продолжал: — Это те, которые тебе нужны в первую очередь.
Встреча Петрова с Семеном Лукашевым, Александром Елисеевым и Петром Сергеевичем Филипповым, учителем сельской школы, прошла удачно. Она положила начало новому отряду.
![]() | ![]() |
Начальник штаба отряда А. С. Елисеев | Разведчица А. В. Блинова |
Через три дня Крутовраг стал партизанским гарнизоном. Более шестидесяти бойцов и командиров, выстроившись в центре поселка, торжественно приняли партизанскую присягу.
— Товарищи партизаны, с этого дня наш отряд называется «За советскую Родину!». Это высокое звание мы должны оправдать боевыми делами. Будем изгонять оккупантов с родной земли,—такими словами закончил свое выступление Петров перед строем.
Партизанский отряд быстро пополнялся молодежью призывного возраста. Вступали в него и пожилые мужчины, они, как правило, приносили с собой оружие. Многих Петров знал и принимал без колебаний.
Приходили и подростки, которые тоже просились в отряд. Пятнадцатилетнего Анатолия Котова, которого отличали смелость и находчивость, пришлось- таки зачислить, остальных отправил домой. Алексей Степанович хорошо знал Толю. Он дружил с Ильей, младшим братом жены. Вместе учились в школе, вместе играли в военные игры, мастерили самопалы, подвергая себя опасности.
Оккупанты решили захватить поселок и покончить с отрядом. Они прибыли из Новосокольников и расположились в Золочино, деревне, что в двух километрах от Крутоврага. Лыжники-финны шли к поселку со стороны Великих Лук. Начальник штаба отряда Елисеев, руководивший обороной со стороны Золочино, не только отбил нападение немцев, но и повел партизан в контратаку. Каратели поняли, что с этой стороны им не ворваться в поселок, и, обойдя его, соединились с отрядом лыжников. Петров позвал Илью Прокофьева и Анатолия Котова:
— Ребята, необходимо срочно узнать, какими силами располагают каратели. Действуйте осторожно.
Мальчишки, знающие вокруг поселка каждый куст, без особых затруднений подобрались к противнику метров на пятьдесят. Немцев и лыжников они насчитали около сотни. У них имелось два миномета. Петров вовремя переместил основные силы отряда к дороге на Великие Луки. Каратели три раза атаковали позиции партизан, но всякий раз, теряя живую силу, откатывались назад. Бой длился около пяти часов.: Бойцы держались стойко. Даже раненые не покидали' позиции. Нина Моисеева, девушка из деревни Горо- ховье, тут же в кустах, под пулями, перевязывала партизан. Каратели, потеряв двадцать пять солдат, в сумерки ушли в Великие Луки. На другой день, похоронив трех своих товарищей, отряд покинул поселок и ушел за линию железной дороги Новосокольники — Ленинград. Там партизаны разгромили три волостные управы, а захваченный у оккупантов хлеб роздали населению.
В отряд к Петрову по направлению обкома комсомола прибывали добровольцы из советского тыла. Шуру Блинову, швею нерльской артели «Борец» Калязинского района, зачислили в разведку, а Мотя Курилова, заведующая детским садом из поселка Моло- ково, стала надежной помощницей медсестре Нине Моисеевой. Шура сразу же ушла в гарнизон, разместившийся в деревне Острилово Новосокольнического района. Снарядили ее как беженку. В сумку насыпали муку, якобы выменянную на вещи. По легенде, она живет в деревне Сатонкино, это около пятнадцати километров от Острилово. Первая ее вылазка чуть было ни стала последней.
В гарнизоне квартировало более ста немцев и полицейских. Девушка узнала все, что требовалось, и уже собралась было уходить из деревни, но ее задержали. Гестаповец, допрашивавший «беженку», вызвал полицейского, уроженца деревни Сатонкино. Тот как- то неуверенно повел себя:
— У нас живет молодая беженка. Вроде бы это она, а вроде бы нет.
Блинову втолкнули в сарай, в котором уже находился мужчина средних лет, в порванной одежде, с подтеками на лице. Часовыми у сарая поставили полицейских. Шура прислушалась к их разговору:
— Завтра прибудет подкрепление, и сразу двинем громить петровцев.
— Пора бы, а то житья от них нет.
— А эта девка обманывает. Она совсем непохожа на беженку.
— Значит, партизанка. Кто ж еще сейчас шляется по деревням,— ответил второй полицейский.
— Завтра их обоих повесят.
Потянулись томительные минуты. Девушка решила действовать.
— Надо бежать. Иначе погибнем мы и погибнут товарищи,— шепнула мужчине Шура.
— Я кое-что придумал. Ты плачь, ори во все горло, а я займусь подкопом.
Блинова сначала тихо, а потом все сильнее и сильнее стала рыдать, часовые несколько раз заставляли ее замолчать, но Шура не унималась до тех пор, пока не был готов лаз. Во второй половине ночи пленники выбрались из сарая. В кустах за деревней мужчина сказал:
— Нам в разные стороны.
Блинова под утро добралась до отряда.
— Молодчина, что не растерялась. Будем уходить.