Когда завьюжили метели
Николай Павлович Бондарев, обсуждая детали подготовки взрыва мельницы в селе Бухерино, куда немцы свезли десятки тонн зерна, как бы между прочим заметил Ромакову:
— В деревне Чурилово в доме старухи Агафьи поселился некто Алеха Гаврилов — так деревенские его называют.
— А в чем дело?
— Личность, как мне рассказывали, сильная. Авторитет завоевал у деревенских огромный, по всякому поводу все идут к нему. Поручаю тебе повидаться с ним и ближе познакомиться.
— Хорошо, Николай Павлович.
Через несколько дней Ромаков говорил Бондареву:
— А ты знаешь, кто помогает нашим бежать из лагеря военнопленных, что в деревне Скоково? Он, Алексей Гаврилов. Целую систему, брат, разработал и с помощью деревенских вызволяет бойцов. Гаврилов действительно личность интересная. Человек хлебнул горя…
Алексей Михайлович родился в 1918 году в деревне Гавриловке Сампурского района Тамбовской области в бедняцкой семье. После седьмого класса подался в Воронеж, устроился на машиностроительный завод. Здесь его приняли в комсомол. Отсюда в 1937 году был призван на действительную службу. Закончив полковую школу, держал экзамен в Тбилисское артиллерийско-минометное училище. А в мае 1941 года в звании лейтенанта прибыл в Ригу для дальнейшего прохождения службы. С первых дней войны вступил в бой. Полк понес большие потери. После гибели командира полка ему, совсем еще зеленому офицеру, доверили командование над оставшимися в живых бойцами и командирами. В оборонительных боях, в июле, лейтенант был ранен и взят в плен.
Когда рана затянулась, подобрал себе восемнадцать смельчаков. Все они твердо решили бежать. Среди бела дня у ворот лагеря Гаврилов лопатой убил охранника, схватил его автомат и тут же уничтожил часового на вышке. Друзья ринулись на забор из колючей проволоки, накинув на нее шинели. Охрана оторопела. Когда она открыла огонь, было уже поздно— беглецы скрылись в кустах. Это произошло в Латвии, на станции Вальмиери. Ребята, один отважнее другого, ворвались в вокзальное помещение станции, перебили семерых немецких солдат и завладели их оружием. Связками гранат они подорвали два паровоза и подожгли шесть вагонов, груженных боеприпасами.
В погоню за беглецами кинулась рота фашистов, но Алексей сумел обмануть преследователей и лесами вышел на территорию Калининской области. Многие его товарищи по побегу погибли в пути, а те, что остались, окончательно обессилили. Нужен был отдых, одежда. В Новосокольническом районе беглецов застали холода. Гаврилов простудился. Он бился в лихорадке, терял сознание. В тяжелом состоянии товарищи оставили лейтенанта в деревне Чурилово, в доме старухи Агафьи, у которой где-то на фронте воевали два сына. Добрая женщина выходила командира. В дом все чаще стали заходить окруженцы или такие же беглецы из лагерей, которые в ту лихую годину скрывались от немцев по глухим деревням.
Он был еще слаб, но уже не мог спокойно сидеть в избе: рвался к действию. С помощью товарищей и местных патриотов стал устраивать бойцам побеги из лагеря для военнопленных. Крестьяне полюбили лейтенанта за общительность и веселый характер, признавали в нем своего человека и стали называть просто Алеха.
Вскоре в деревню Лепехина Гора, где базировался отряд Бондарева, стали приходить люди. Все они пришли по направлению Алексея Гаврилова. По его рекомендации в отряд зачислили Ивана Чернова, Андрея Чайкина, Георгия Наставникова, Николая Камельских, Николая Стародубцева, Бориса Уткина. А вслед за ними пришел и сам Алексей Гаврилов. В отряде он быстро завоевал авторитет грамотного и смелого командира. Лейтенант хорошо ориентировался в сложной обстановке, поэтому командир отряда часто поручал ему руководить боем.
Однажды утром в избе, где расположился штаб отряда, состоялся разговор о предстоящем бое.
— Алексей, мы только что получили сообщение от разведчицы Андреевой, что из гарнизона Маево сюда идет отряд карателей,— говорил Бондарев Гаврилову.— Бери первый и второй взводы и устрой им встречу. А где это лучше сделать, вам посоветует Блоков.
— Есть! — ответил лейтенант и быстро вышел из штаба.
В четырех километрах от деревни Мишина Гора, где остановились партизаны, дорога спускалась в глубокую лощину. На ее взгорьях Гаврилов и расположил бойцов. День был морозный, ясный. Обоз карателей медленно втянулся в лощину. Внезапно с двух сторон на немцев обрушился пулеметный огонь. Каратели заметались из стороны в сторону, не зная куда бежать. Пулемет Георгия Наставникова отрезал им путь к отступлению. Видя смятение и панику среди противника, Гаврилов поднял партизан в атаку. Немногим в этот раз удалось вырваться из мешка и вернуться в Маево. Восемь солдат и обер-лейтенант сдались в плен. Партизаны собрали трофеи: 4 пулемета, 12 автоматов, 64 винтовки, большое количество патронов и гранат. На двадцати трех трофейных подводах возвратились они в отряд.
Такие бои партизан с фашистами происходили почти ежедневно. И чаще всего схватки выигрывали народные мстители. Выигрывали потому, что дрались за свою землю, за свою судьбу. Но без храбрости и ненависти к врагу вряд ли б они держали в таком страхе фашистов. А ярости хватало, И не только ярости. Андрей Чайкин в отряде был новичок, но сразу обратил на себя внимание. Среднего роста, широкоплечий, он обладал чрезвычайной физической силой и выносливостью. Воевал Андрей трезво и расчетливо. Отличался какой-то невозмутимой храбростью. С нйм всегда и везде было легко,
На действительную службу Чайкин был призван в 1938 году, так что драться ему пришлось с первых же дней войны. Будучи помощником командира полковой разведки, он выполнял ответственное задание командования под Тихвином, в неравной схватке с фашистами был ранен и захвачен в плен. Но уже через девять дней бежал. И удачно. В Новосокольническом районе встретился с Гавриловым, который направил его к партизанам.
Надо сказать, что всех вступивших в отряд проверяли в деле. Андрею Чайкину приказали взорвать мельницу в деревне Бухерино. Ее уже пытались уничтожить, но двое партизан наскочили на засаду и вынуждены были вернуться в отряд, не выполнив задания. Вместе с Чайкиным в Бухерино ушли еще три человека. Ночью, перебив охрану, они большую часть зерна и муки раздали крестьянам, а плотину взорвали. К утру трое саней с оружием и хлебом благополучно прибыли в расположение отряда.
— Молодец, Андрей Георгиевич! — пожимая Чайкину руку, говорил командир.— Тут мы вчера с комиссаром прикидывали, кого бы назначить командиром взвода. Решили — тебя.
— Спасибо за доверие.
— Взвод в основном из людей, вышедших из окружения или бежавших из плена. Люди боевые, военному делу обучены. Воюйте так, чтоб немцам тошно было.
— Так и будет, товарищ командир.
В числе тех, кто влился в отряд в конце февраля был Иван Яковлевич Чернов. Его вскоре назначили комиссаром партизанского отряда, а заместителем командира отряда стал Алексей Михайлович Гаврилов. По предложению нового комиссара отряд назвали «Смерть фашизму!».
![]() | ![]() |
Командир 3-й бригады А. М. Гаврилов | Командир взвода А. Г. Чайкин |
Командира взвода Ивана Васильева Бондарев вызвал к себе:
— Вот что, друг мой, собирайся-ка в командировку.
— Далеко?
— Перейдешь линию фронта и установишь связь с Большой землей. Видишь, как все поизносилось. Необходимо получить одежду, боеприпасы, инструкции.
В группу, уходящую за линию фронта, включили Бориса Сергеева, Николая Стародубцева, Михаила Панова, Марию Колосову, Владимира Ершова — всего : девять человек. Группа, ночью благополучно перейдя линию фронта, добралась до штаба 3-й ударной армии. Васильев обстоятельно доложил командованию, как и где действует отряд.
...Март был солнечным. Голубые длинные тени от деревьев, чистое, холодное небо да сверкающий снег предвещали дружную весну. В один из таких дней группа Васильева возвращалась в партизанский отряд. Возвращалась на подводах, груженных оружием, боеприпасами и медикаментами. Поля и леса еще были завалены снегом. Чтобы попасть в отряд, пробираясь через целину сугробов, потребовалось бы еще несколько дней.
—А давай двинем по дороге через село Алексеевское.
— Там же немцы,— удивленно посмотрела на Ивана Кирилловича Маша Колосова.
— Поэтому и говорю: риск — дело благородное.
Подводы свернули в перелесок. Как и ожидал Васильев, в их сторону вскоре прошел патруль. А это значит, что часовые у села наверняка пропустят обоз: подумают, что сопровождающих проверял патруль.
Расчет оправдался. Двое саней спокойно въехали в село. Часовой не остановил их и не потребовал документов. Но надо же случиться — на раскате дороги опрокинулись вторые сани, в которых лежали гранаты. Это произошло метрах в двадцати от часового. Васильев остановил лошадь, выругался на немецком языке и приказал собрать все гранаты. Прояви он малейшую суету, часовой забеспокоился бы, и схватки не миновать.
По этой же дороге обоз въехал в деревню Загорье. Окна светились. Неужели и здесь немцы? У крыльца одного дома стоял и курил мужик.
— Кто в доме? — спросил Васильев.
— Поди и спроси,— ответил тот.
— Сергеев, за мной!— скомандовал Иван Кириллович.
В избе на полу лежало человек двадцать немцев. Васильев опешил, но тут же нашелся:
— Борис, стреляй! — крикнул он и первым выстрелил из пистолета.
На шум прибежал Миша Панов и швырнул в открытую дверь гранату. Немцы нашли в этом доме могилу.
Той же ночью обоз прибыл в отряд.
С утра шел мокрый снег, но к обеду ветер поразогнал тучи, и сразу же выглянуло солнце.
— Таков уж март,— заговорил было кто-то, но его оборвал Андрей Чайкин:
— Приготовиться!..
Из-за поворота показалась колонна немцев. Они направлялись в деревню Миритиницы.
— Огонь!
Боя, как такового, не было, партизаны справа и слева косили фашистов. Чувствуя, что не в силах увезти с собой 45-миллиметровую пушку, фашисты столкнули ее в прорубь озера. Когда утихла стрельба, к Чайкину подошли бывшие артиллеристы Николай Камельских и Максим Кварталов.
— Командир, разреши достать пушку.
— Да вы в своем уме? В такой холод!
— Разреши, пригодится.
Чайкин махнул рукой:
— Ну что с вами поделаешь! Попробуйте.
Раздевшись, Николай Камельских с веревкой в руках прыгнул в прорубь. Но тут же вынырнул, глотнул воздуха и вновь погрузился под лед.
— Тащите,—сказал Николай, появляясь над водой.
Товарищи схватили Камельских за руки, вытащили из проруби и помогли одеться. Кто-то привел лошадь.
— Раз, два — взяли!..
Пушка показалась из воды, а через минуту стояла на льду.
— Назовем ее «чапаевкой»,— радостно крикнул Иван Кутанов.
Вскоре пушка выручила партизан. В начале апреля батальон СС выступил из Новосокольников, чтобы наконец-то разделаться с отрядом Бондарева. Но внезапности не получилось. Подпольщики из города вовремя сообщили об экспедиции. В деревне Смольково состоялось короткое совещание, на котором было решено: деревню не сдавать, дать открытый бой фашистам.
Бондарев перед боем обходил партизан.
— Лучше замаскируй своих ребят,— сделал он замечание Чайкину.— Сегодня придется нелегко.
У пушки хлопотал Гаврилов. Ее замаскировали вблизи дороги, что ведет на Фильково.
— Как дела, Алексей? Артиллерия не подведет?
— Будьте уверены, не подведет.
— Товарищ командир! — к Бондареву подбежал разведчик Павел Пузиков.— Двести солдат, пятьдесят конников с тремя орудиями и повозками, груженными минометами, движутся в сторону Смольково. Скоро их разведка подойдет к деревне.
«Немцев втрое больше,—размышлял командир,— серьезное положение».
Разведчики противника, выйдя из кустарника, в полукилометре от деревни гарцевали на лошадях взад и вперед. По-видимому, они пытались вызвать на себя огонь партизан. Но деревня молчала. Мирно дымились трубы. По улице изредка проходили крестьяне. Трое конников, не обнаружив ничего подозрительного, стали поджидать основные силы. Подошел батальон. Развернувшись в цепь, немцы полукольцом двинулись вперед. Они уже находились в пятидесяти метрах от партизан, когда на них обрушился огонь восьми пулеметов, трех десятков автоматов и почти стольких же винтовок. Около сорока эсэсовцев уткнулись в снег. Остальные стали отползать. После артиллерийско-минометного обстрела партизанских позиций командир батальона СС майор Лемке приказал двинуться на деревню с двух направлений.
Это была психическая атака пьяных фашистов. Лемке сам вел эсэсовцев. Вот здесь и показала себя «чапаевка». Николай Камельских и Максим Кварталов, в одних гимнастерках с засученными рукавами, посылали по врагу снаряд за снарядом.
В этой атаке на чужой земле нашли свою смерть майор Лемке и совсем еще молодой обер-лейтенант Гольдринг.
Во второй половине дня к противнику подошло подкрепление. Вновь начался сильный обстрел всей обороны партизан из орудий и минометов. От разрывов снарядов загорелись дома. В деревне поднялась паника. Несколько бойцов из хозвзвода успокаивали крестьян. С нашей стороны ответный огонь вела только пушка. Каратели обошли деревню и атаковали ее с тыла. Бойцы бились, не ведая страха, но силы были слишком неравными. Автоматчики противника огородами прорвались к крайним домам. Навстречу им ринулись партизаны во главе с комиссаром Черновым. Немцы, не выдержав рукопашной схватки, отстреливаясь, убежали в кустарник. Это был первый крупный бой отряда с фашистами.
День клонился к концу. Вот-вот наступят сумерки. Бондарев, Чернов и Гаврилов подошли к кряжистому сараю. Мария Колосова и ее помощницы Женя Смирнова, Мария Андреева, Феня Лисицина и Катя Иванова вынесли сюда с поля боя восемнадцать раненых. Перевязав, они уложили бойцов на подводы и ждали команды.
— Друзья, не волнуйтесь,— обратился к раненым Чернов.— Сегодня мы уходим за линию фронта. Вы будете всюду с нами.
На краю деревни рыли братскую могилу. Возле нее лежало семь убитых партизан. Командиры подошла к павшим и, сняв шапки, остановились в молчании.
Этой же ночью отряд пересек железную дорогу Новосокольники — Локня и направился к реке Чернушке. Через несколько часов партизаны достигла нейтральной зоны фронта и остановились в деревне Замошье Локнянского района.
Выставив часовых, усталые партизаны отсыпались двое суток. Здесь, в Замошье, произошла встреча бондаревцев с партизанами молодежного отряди «Земляки» из города Кувшиново. «Земляки» готовились к походу в глубокий тыл противника и теперь вели разведку.
![]() | ![]() |
Начальник штаба отряда И. К. Васильев | Командир отряда В. И. Терещатов |
С радостью встретили Иван Алексеев и Григорий Батейкин командира кувшиновцев Виктора Терещатова, с которым им довелось несколько дней совместно действовать против врага зимой, когда отряд «3емляки» появился на территории Новосокольнического и Пустошкинского районов. Старые знакомые проводили Терещатова к Бондареву и там поделились между собой разведданными об обстановке в тылу врага и здесь, в нейтральной зоне,
К вечеру отряд Бондарева передислоцировался в деревню Жары. За время короткой передышки партизаны установили связь с регулярными частями Красной Армии, отправили в госпиталь раненых и больных. Отряд пополнился боеприпасами, получил газеты и посылки с подарками трудящихся фронту.