Николай Павлович Бондарев, обсуждая детали подготовки взрыва мельницы в селе Бухерино, куда немцы свезли десятки тонн зерна, как бы между про­чим заметил Ромакову:

— В деревне Чурилово в доме старухи Агафьи по­селился некто Алеха Гаврилов — так деревенские его называют.

— А в чем дело?

— Личность, как мне рассказывали, сильная. Ав­торитет завоевал у деревенских огромный, по всякому поводу все идут к нему. Поручаю тебе повидаться с ним и ближе познакомиться.

— Хорошо, Николай Павлович.

Через несколько дней Ромаков говорил Бондареву:

— А ты знаешь, кто помогает нашим бежать из ла­геря военнопленных, что в деревне Скоково? Он, Алек­сей Гаврилов. Целую систему, брат, разработал и с помощью деревенских вызволяет бойцов. Гаврилов действительно личность интересная. Человек хлебнул горя…

Алексей Михайлович родился в 1918 году в дерев­не Гавриловке Сампурского района Тамбовской обла­сти в бедняцкой семье. После седьмого класса подался в Воронеж, устроился на машиностроительный завод. Здесь его приняли в комсомол. Отсюда в 1937 году был призван на действительную службу. Закончив полковую школу, держал экзамен в Тбилисское артил­лерийско-минометное училище. А в мае 1941 года в звании лейтенанта прибыл в Ригу для дальнейшего прохождения службы. С первых дней войны вступил в бой. Полк понес большие потери. После гибели командира полка ему, совсем еще зеленому офицеру, доверили командование над оставшимися в живых бойцами и командирами. В оборонительных боях, в июле, лейтенант был ранен и взят в плен.

Когда рана затянулась, подобрал себе восемна­дцать смельчаков. Все они твердо решили бежать. Среди бела дня у ворот лагеря Гаврилов лопатой убил охранника, схватил его автомат и тут же уничтожил часового на вышке. Друзья ринулись на забор из ко­лючей проволоки, накинув на нее шинели. Охрана оторопела. Когда она открыла огонь, было уже позд­но— беглецы скрылись в кустах. Это произошло в Латвии, на станции Вальмиери. Ребята, один отваж­нее другого, ворвались в вокзальное помещение стан­ции, перебили семерых немецких солдат и завладели их оружием. Связками гранат они подорвали два па­ровоза и подожгли шесть вагонов, груженных бое­припасами.

В погоню за беглецами кинулась рота фашистов, но Алексей сумел обмануть преследователей и лесами вышел на территорию Калининской области. Многие его товарищи по побегу погибли в пути, а те, что оста­лись, окончательно обессилили. Нужен был отдых, одежда. В Новосокольническом районе беглецов за­стали холода. Гаврилов простудился. Он бился в лихо­радке, терял сознание. В тяжелом состоянии товарищи оставили лейтенанта в деревне Чурилово, в доме ста­рухи Агафьи, у которой где-то на фронте воевали два сына. Добрая женщина выходила командира. В дом все чаще стали заходить окруженцы или такие же беглецы из лагерей, которые в ту лихую годину скры­вались от немцев по глухим деревням.

Он был еще слаб, но уже не мог спокойно сидеть в избе: рвался к действию. С помощью товарищей и местных патриотов стал устраивать бойцам побеги из лагеря для военнопленных. Крестьяне полюбили лей­тенанта за общительность и веселый характер, при­знавали в нем своего человека и стали называть про­сто Алеха.

Вскоре в деревню Лепехина Гора, где базировался отряд Бондарева, стали приходить люди. Все они при­шли по направлению Алексея Гаврилова. По его ре­комендации в отряд зачислили Ивана Чернова, Анд­рея Чайкина, Георгия Наставникова, Николая Камельских, Николая Стародубцева, Бориса Уткина. А вслед за ними пришел и сам Алексей Гаврилов. В отряде он быстро завоевал авторитет грамотного и смелого командира. Лейтенант хорошо ориентировал­ся в сложной обстановке, поэтому командир отряда часто поручал ему руководить боем.

Однажды утром в избе, где расположился штаб отряда, состоялся разговор о предстоящем бое.

— Алексей, мы только что получили сообщение от разведчицы Андреевой, что из гарнизона Маево сюда идет отряд карателей,— говорил Бондарев Гаврилову.— Бери первый и второй взводы и устрой им встре­чу. А где это лучше сделать, вам посоветует Блоков.

— Есть! — ответил лейтенант и быстро вышел из штаба.

В четырех километрах от деревни Мишина Гора, где остановились партизаны, дорога спускалась в глубокую лощину. На ее взгорьях Гаврилов и распо­ложил бойцов. День был морозный, ясный. Обоз ка­рателей медленно втянулся в лощину. Внезапно с двух сторон на немцев обрушился пулеметный огонь. Ка­ратели заметались из стороны в сторону, не зная куда бежать. Пулемет Георгия Наставникова отрезал им путь к отступлению. Видя смятение и панику среди противника, Гаврилов поднял партизан в атаку. Не­многим в этот раз удалось вырваться из мешка и вер­нуться в Маево. Восемь солдат и обер-лейтенант сда­лись в плен. Партизаны собрали трофеи: 4 пулемета, 12 автоматов, 64 винтовки, большое количество пат­ронов и гранат. На двадцати трех трофейных подво­дах возвратились они в отряд.

Такие бои партизан с фашистами происходили поч­ти ежедневно. И чаще всего схватки выигрывали на­родные мстители. Выигрывали потому, что дрались за свою землю, за свою судьбу. Но без храбрости и нена­висти к врагу вряд ли б они держали в таком страхе фашистов. А ярости хватало, И не только ярости. Анд­рей Чайкин в отряде был новичок, но сразу обратил на себя внимание. Среднего роста, широкоплечий, он обладал чрезвычайной физической силой и выносли­востью. Воевал Андрей трезво и расчетливо. Отличал­ся какой-то невозмутимой храбростью. С нйм всегда и везде было легко,

На действительную службу Чайкин был призван в 1938 году, так что драться ему пришлось с первых же дней войны. Будучи помощником командира пол­ковой разведки, он выполнял ответственное задание командования под Тихвином, в неравной схватке с фашистами был ранен и захвачен в плен. Но уже че­рез девять дней бежал. И удачно. В Новосокольниче­ском районе встретился с Гавриловым, который на­правил его к партизанам.

Надо сказать, что всех вступивших в отряд прове­ряли в деле. Андрею Чайкину приказали взорвать мельницу в деревне Бухерино. Ее уже пытались уни­чтожить, но двое партизан наскочили на засаду и вы­нуждены были вернуться в отряд, не выполнив зада­ния. Вместе с Чайкиным в Бухерино ушли еще три человека. Ночью, перебив охрану, они большую часть зерна и муки раздали крестьянам, а плотину взорвали. К утру трое саней с оружием и хлебом благополучно прибыли в расположение отряда.

— Молодец, Андрей Георгиевич! — пожимая Чай­кину руку, говорил командир.— Тут мы вчера с ко­миссаром прикидывали, кого бы назначить команди­ром взвода. Решили — тебя.

— Спасибо за доверие.

— Взвод в основном из людей, вышедших из ок­ружения или бежавших из плена. Люди боевые, во­енному делу обучены. Воюйте так, чтоб немцам тошно было.

— Так и будет, товарищ командир.

Чайкин махнул рукой:

— Ну что с вами поделаешь! Попробуйте.

Раздевшись, Николай Камельских с веревкой в ру­ках прыгнул в прорубь. Но тут же вынырнул, глотнул воздуха и вновь погрузился под лед.

— Тащите,—сказал Николай, появляясь над водой.

Товарищи схватили Камельских за руки, вытащи­ли из проруби и помогли одеться. Кто-то привел ло­шадь.

— Раз, два — взяли!..

Пушка показалась из воды, а через минуту стояла на льду.

— Назовем ее «чапаевкой»,— радостно крикнул Иван Кутанов.

Вскоре пушка выручила партизан. В начале ап­реля батальон СС выступил из Новосокольников, что­бы наконец-то разделаться с отрядом Бондарева. Но внезапности не получилось. Подпольщики из города вовремя сообщили об экспедиции. В деревне Смольково состоялось короткое совещание, на котором было решено: деревню не сдавать, дать открытый бой фа­шистам.

Бондарев перед боем обходил партизан.

— Лучше замаскируй своих ребят,— сделал он за­мечание Чайкину.— Сегодня придется нелегко.

У пушки хлопотал Гаврилов. Ее замаскировали вблизи дороги, что ведет на Фильково.

— Как дела, Алексей? Артиллерия не подведет?

— Будьте уверены, не подведет.

— Товарищ командир! — к Бондареву подбежал разведчик Павел Пузиков.— Двести солдат, пятьдесят конников с тремя орудиями и повозками, груженными минометами, движутся в сторону Смольково. Скоро их разведка подойдет к деревне.

«Немцев втрое больше,—размышлял командир,— серьезное положение».

Разведчики противника, выйдя из кустарника, в полукилометре от деревни гарцевали на лошадях взад и вперед. По-видимому, они пытались вызвать на себя огонь партизан. Но деревня молчала. Мирно дыми­лись трубы. По улице изредка проходили крестьяне. Трое конников, не обнаружив ничего подозрительного, стали поджидать основные силы. Подошел батальон. Развернувшись в цепь, немцы полукольцом двинулись вперед. Они уже находились в пятидесяти метрах от партизан, когда на них обрушился огонь восьми пуле­метов, трех десятков автоматов и почти стольких же винтовок. Около сорока эсэсовцев уткнулись в снег. Остальные стали отползать. После артиллерийско-ми­нометного обстрела партизанских позиций командир батальона СС майор Лемке приказал двинуться на деревню с двух направлений.

Это была психическая атака пьяных фашистов. Лемке сам вел эсэсовцев. Вот здесь и показала себя «чапаевка». Николай Камельских и Максим Кварта­лов, в одних гимнастерках с засученными рукавами, посылали по врагу снаряд за снарядом.

В этой атаке на чужой земле нашли свою смерть майор Лемке и совсем еще молодой обер-лейтенант Гольдринг.

Во второй половине дня к противнику подошло подкрепление. Вновь начался сильный обстрел всей обороны партизан из орудий и минометов. От разры­вов снарядов загорелись дома. В деревне поднялась паника. Несколько бойцов из хозвзвода успокаивали крестьян. С нашей стороны ответный огонь вела толь­ко пушка. Каратели обошли деревню и атаковали ее с тыла. Бойцы бились, не ведая страха, но силы были слишком неравными. Автоматчики противника огоро­дами прорвались к крайним домам. Навстречу им ри­нулись партизаны во главе с комиссаром Черновым. Немцы, не выдержав рукопашной схватки, отстрели­ваясь, убежали в кустарник. Это был первый круп­ный бой отряда с фашистами.

День клонился к концу. Вот-вот наступят сумерки. Бондарев, Чернов и Гаврилов подошли к кряжистому сараю. Мария Колосова и ее помощницы Женя Смир­нова, Мария Андреева, Феня Лисицина и Катя Ива­нова вынесли сюда с поля боя восемнадцать раненых. Перевязав, они уложили бойцов на подводы и ждали команды.

— Друзья, не волнуйтесь,— обратился к раненым Чернов.— Сегодня мы уходим за линию фронта. Вы будете всюду с нами.

На краю деревни рыли братскую могилу. Возле нее лежало семь убитых партизан. Командиры подошла к павшим и, сняв шапки, остановились в молчании.

Этой же ночью отряд пересек железную дорогу Новосокольники — Локня и направился к реке Чер­нушке. Через несколько часов партизаны достигла нейтральной зоны фронта и остановились в деревне Замошье Локнянского района.

Выставив часовых, усталые партизаны отсыпались двое суток. Здесь, в Замошье, произошла встреча бондаревцев с партизанами молодежного отряди «Земляки» из города Кувшиново. «Земляки» готови­лись к походу в глубокий тыл противника и теперь вели разведку.

Начальник штаба отряда И. К. Васильев	Командир отряда В. И. Терещатов

С радостью встретили Иван Алексеев и Григорий Батейкин командира кувшиновцев Виктора Терещатова, с которым им довелось несколько дней совмест­но действовать против врага зимой, когда отряд «3емляки» появился на территории Новосокольнического и Пустошкинского районов. Старые знакомые проводили Терещатова к Бондареву и там поделились между собой разведданными об обстановке в тылу врага и здесь, в нейтральной зоне,

К вечеру отряд Бондарева передислоцировался в деревню Жары. За время короткой передышки парти­заны установили связь с регулярными частями Крас­ной Армии, отправили в госпиталь раненых и больных. Отряд пополнился боеприпасами, получил газеты и посылки с подарками трудящихся фронту.