Особенности возникновения партизанского движения в Северной Латвии
Говоря о возникновении и развитии антифашистского движения в Прибалтике, в частности, в пограничных районах с Псковской областью, следует заметить, что оно развертывалось в невероятно тяжелых условиях. За короткий срок существования Советской власти в Прибалтике буржуазия не была разгромлена до конца, не были полностью ликвидированы фашистские организации и, наконец, здесь нельзя было говорить об установившемся морально-политическом единстве всего народа, как это имело место в других советских республиках.
Трудящиеся Прибалтики, борясь во главе с рабочим классом против немецко-фашистских оккупантов, должны были одновременно бороться и против национальной контрреволюционной буржуазии. Кроме того, на партизанское движение Прибалтики влияли и такие неблагоприятные обстоятельства, как быстрое продвижение оккупантов. Во многих уездах тут не удалось подготовить и оставить в тылу врага организующие силы партийно-комсомольского подполья и партизанских отрядов. Все это не могло не сказаться на размахе антифашистской борьбы, особенно в начальной ее фазе.
Чтобы яснее представить трудность работы коммунистов и комсомольцев Прибалтики по организации антифашистского подполья и развертыванию партизанского движения, необходимо остановиться на характеристике социальных групп, с которыми пришлось иметь дело патриотам Советской Прибалтики.
На наш взгляд, население прибалтийских республик разделялось к тому времени в основном на три социальные группы. Прежде всего, рабочий класс и беднейшее крестьянство составляли основную опору Советской власти. Эта социальная группа в численном отношении несколько уменьшилась с началом оккупации. Часть рабочих ушла с Советской Армией и сражалась на фронте, часть была замучена фашистами. И все-таки, именно эта группа — рабочий класс и беднейшее крестьянство — стала основной силой антифашистского, подполья и партизанского движения.
Вторая наиболее многочисленная социальная прослойка — среднее крестьянство, которое в 1940 году боролось против фашистского режима Ульм аниса в союзе с рабочим классом и беднейшим крестьянством. А после свержения фашистского режима оно участвовало в социалистическом строительстве, которое раскрывало перед крестьянами широкие перспективы.
Однако основная часть среднего крестьянства в первые дни гитлеровской оккупации заняла выжидательную позицию, как и остальные мелкобуржуазные элементы, в том числе и значительные слои интеллигенции. Среднему крестьянству предстояло пройти путь серьезной борьбы, прежде чем у него могла выкристализоваться ясная позиция. Надо было убедить середняка в том, что фашисты и их сообщники являются злейшими врагами трудового народа. Надо было преодолеть губительное влияние националистической идеологии, десятилетиями внедрявшейся в сознание прибалтийских народов.
Контрреволюционная буржуазия города и деревни вместе с националистической интеллигенцией стала социальной опорой оккупационных властей. В лице этих предателей интересов народа гитлеровские власти нашли базу для своего «нового порядка».
К тому же, буржуазия прибалтийских республик была тогда не только значительна по своему количеству. Ей удалось сохранить часть своих организаций, которые с первых дней после отхода Советской Армии возобновили контрреволюционную деятельность.
Гитлеровцам не потребовалось много труда, чтобы создать аппарат оккупационных учреждений в Прибалтике. Они широко использовали бывшее чиновничество, которое за период существования буржуазного строя накопило немалый опыт того, как бороться с трудящимися, держать их в узде. О своих преступных планах в отношении прибалтийских народов фашисты прямо писали, что они намерены «германизировать» часть населения, а «остаток» направить на работы в Германию.
Гитлеровские захватчики уничтожили всякую государственность Латвии. Страна была включена в состав имперской провинции «Остланд». Главой этой провинции был назначен немец из Прибалтики барон рейхсминистр Розенберг, а непосредственным правителем Латвии стал матерый фашист — генеральный комиссар Дрекслер. Латвия была разделена на четыре округа, во главе которых стояли бывшие прибалтийские бароны и фашисты из «рейха». Полицейские и карательные органы были подчинены ярому врагу латышского народа — обергруппенфюреру СС генералу полиции Еккельну.
С первых дней оккупации немецкие фашисты начали комплектовать банды карателей из бывших ульманисовских головорезов, членов буржуазных студенческих фашистских организаций айзсаргов, буржуазной «золотой молодежи» и т. д. Если во время социалистического переворота и в период укрепления Советской власти эти отбросы, напуганные революционной энергией масс, трусливо прятались под лицемерной маской лояльности, то теперь они набросились на безоружный народ. Оккупанты набирали в аппарат) полиции уголовные и деклассированные элементы, всех тех, кого привлекала легкая нажива. Так рождались полицейские батальоны, которые под руководством гитлеровских офицеров использовались для подавления антифашистского движения, для расправы с народом и борьбы с партизанами в Латвии и пограничных районах Российской Федерации и Белоруссии.
В такой обстановке латышские коммунисты, комсомольцы и все антифашистские силы вынуждены были уйти в глубокое подполье.
Однако, несмотря на тяжелые условия гитлеровской оккупации, трудящиеся Советской Прибалтики с первых дней вражеского нашествия стали создавать антифашистские подпольные группы, собирали оружие и боеприпасы, прятали от полиции советских солдат, ушедших из гитлеровских лагерей, помогали им связаться с антифашистским подпольем, снабжали их оружием. Коммунисты и комсомольцы, проводили тайные собрания, обсуждали тексты листовок и обращений к населению, слушали советские радиопередачи, Вот как об этом периоде борьбы с врагом записано в дневнике одного из подпольщиков: «Солнечный августовский воскресный день 1941 года... Какая невыразимая словами радость! Сегодня я слышал голос наших. Мы с Виллисом установили тайком радиоприемник. Раздался голос диктора из Москвы: «Священный город Ленина фашистскому сапогу не топтать никогда!» Я задрожал от радости. Я знаю, я верю вам! Мы все верим: прогонят пруссаков с нашей священной земли...
Мне казалось, что кто-то погладил меня по руке, мне казалось, что кто-то поцеловал меня! Это был наш голос, наша кровь! Там, по ту сторону фронта, все оплачиваются на освободительную борьбу. Сердце болит, что мы не с ними, что мы не могли прорваться... Но мы будем на посту. Контакт найден. Завтра все сегодняшние известия узнают все наши»[57].
В начале августа 1941 года семь комсомольцев- подпольщиков Лиепайской товарной станции провели собрание, на котором избрали руководство подпольной организации, обсудили план работы и выпустили обращение к жителям. Несколько дней, молодежь от руки переписывала текст обращения и распространяла его среди населения города. Комсомольская подпольная организация возглавлялась секретарем горкома комсомола Борисом Пелненом и Альфредом Старком. Вот это обращение:
«Товарищи, не верьте лживой немецкой пропаганде! Не выполняйте распоряжений немецких учреждений. Боритесь и сопротивляйтесь немецким властям, как это делают могущественная Красная Армия и все советские люди! Слушайте московские известия! Выполняйте свой патриотический, долг, как того требует советское государство, народ и ваш рабочий класс...»[58]
Появление советских листовок в городе взбудоражило фашистские органы власти. Были пущены в ход все методы борьбы с латышскими патриотами. Гестаповцам с помощью предателей удалось застать комсомольцев врасплох у радиоприемника, когда они слушали передачу из Москвы. В руки врага попали А. Старк, И. Бунк, Р. Эглиня, Ж. Ёкулиса. Фашисты подвергли молодых патриотов чудовищным пыткам, стремясь узнать о деятельности организации, о составе ее и связях. Подпольщики мужественно перенесли пытки, не выдав своих товарищей, не проронив ни одного слова. И только, стоя на краю могилы, Ирена Бунк бросила убийцам в лицо гордые слова: «Да, мы разбрасывали прокламации, и новые сотни будут разбрасывать их вместо нас. Смерть фашистам!»
Смерть герои встретили пением «Интернационала»[59].
Летом 1941 года в пограничных районах Латвии произошли первые столкновения латышских подпольных групп с оккупационными властями и полицией. Особенно активно действовали антифашистские группы под руководством Бриедиса и Перлова в Балвской и Шкибенской волостях и взвод комсомольцев под руководством Игната Кадаковского[60].
Активную борьбу против оккупантов развернули подпольные группы, созданные латышскими патриотами в пограничном с Себежским и Освейским районами Лудзенском уезде. Их возглавляли советские активисты Зейлиш, Максимов, Масловский, Пеличев и другие. В начале 1942 года подпольным группам удалось установить связи с партизанскими отрядами, действующими в пограничных районах РСФСР и БССР, и отправить к ним часть своих людей.
С осени 1941 года стала активно действовать антифашистская подпольная группа молодежи Латвии под руководством А. Грома, который специально был оставлен в тылу врага с заданием ЦК ЛКСМ Латвии. Сначала из-за отсутствия необходимого количества оружия и боеприпасов, а также продовольственной базы она не могла перейти к открытой вооруженной борьбе.
С целью быстрейшего вооружения, установления связи с другими подпольщиками, создания базы для активных действий группа А. М. Грома находилась в лесу. По решению руководства группы все её члены нанялись лесными рабочими в Сашкинскую смолокурню. Оккупационные власти, организуя заготовку смолы, верили, что единственное побуждение, которое заставило молодых латышей идти в лес, — это желание добывать смолу для хозяйственных нужд захватчиков. Однако из этих, смолокуров вскоре вырос один из первых латышских партизанских отрядов, который вначале так и назывался — отряд «Смолокуров».
Работая лесными заготовителями, патриоты собирали оружие, боеприпасы, устанавливали связи с надежными людьми, соседними антифашистскими группами. На устраиваемых вечеринках «Смолокуры» докладывали руководству о выполнении задания по созданию базы для развертывания борьбы с врагом.
К осени 1941 года группа «Смолокуров» собрала большое количество оружия, боеприпасов, численно выросла и установила тесную связь с рядом подпольных групп Латвии. Вместе с этим «Смолокуры» продолжали большую работу по установлению связей с партизанскими отрядами и группами, действующими на территории пограничных районов Белоруссии и Российской Федерации.
Так, партизанский отряд А. М. Грома в конце 1941 года установил связь с белорусской антифашистской группой, руководимой И. К. Захаровым, с некоторыми партизанскими группами, действующими на территории Себежского района Псковщины,
Отряд «Смолокуров» переправлял через границы Латвии советских патриотов, которые вливались в русские и белорусские партизанские отряды и группы, переправлялись все те, кому угрожала опасность быть арестованными фашистами. Русские и белорусские партизаны радушно принимали соседей в свои ряды, помогали им вооружаться и организовываться.
Александр ГРОМ,
один из активнейших участников партизанского движения в Северной Латвии.
О нарастающем сопротивлении народных масс гитлеровским оккупантам теперь уже говорило само вражеское командование[61]. Об этом писалось в газете «Тевия»[62], издававшейся в Латвии.
Газета буквально пестрила сообщениями об активизации партизанского движения. На ее страницах сообщалось об убийствах полицейских, о стрельбе по немцам. Фашистская газета гневно обрушивалась на тех. кто саботировал распоряжения оккупационных властей: не выходил на работу, уклонялся от снабжения гитлеровских солдат продовольствием. И нередко она проговаривалась о том, что латыши помогают советским солдатам, бежавшим из вражеских лагерей и вышедшим из окружения. Например, в августе 1941 года «Тёвия» писала: «Красноармейцы продолжают еще оставаться на территории, занятой и освобожденной победоносными германскими войсками. Вместе с местными коммунистами они отдельно или в бандах скрываются в лесах[63].»
Фашисты сулили предателям 3000 рублей за точные сведения о местонахождении партизан.
Немного позже газета сообщала, что партизаны и красноармейцы по-прежнему находятся в лесах, совершая налеты на местные органы власти, и что действия партизан поддерживает население.
* * *
Нарастающая волна движения народного сопротивления в пограничных районах Псковщины и прилегающей к ней территории Белоруссии и Прибалтики создавала возможность для развертывания широкой вооруженной борьбы с немецко-фашистскими захватчиками на этой территории Советского Союза. Антифашистскому подполью и партизанским отрядам удалось установить связи с населением многих городов, деревень и сел, убедиться в готовности его подняться на борьбу с врагом.
Выражая всестороннюю поддержку антифашистскому подполью, жители отказывались выполнять распоряжения «местных органов власти», срывали заготовки сельскохозяйственных продуктов, не выплачивали налоги. Одновременно на партизанские базы отправлялись хлеб, скот. Патриоты снабжали партизан одеждой и продовольствием, создавали новые вооруженные группы, которые вливались в партизанские отряды.
Условия пересеченной местности, наличие больших естественных лесных массивов, озер и рек благоприятствовали развертыванию вооруженной борьбы на этой территории против немецко-фашистских оккупантов.
На Псковщине и в пограничных с нею районах Белоруссии и Прибалтики все ярче и ярче разгоралось пламя народной войны. Тысячи советских патриотов шли в партизаны, создавались новые отряды. Гнев народа против гитлеровских поработителей находил свое выражение в стихах и песнях населения, временно попавшего в немецко-фашистскую неволю.
Среди патриотов Псковщины широкой популярностью пользовался «Марш народного ополчения»,, который был помещен на страницах газеты «Ленинградская правда».
Сверкает на небе высокое солнце,
Шумят на ветру ковыли.
Единым потоком идут ополченцы
Могучей советской земли.
Сверловщик станок поручает подруге,
Шахтер покидает забой.
Во имя свободы и счастья народов
С фашистом идем мы на бой.
От Белого моря до Черного моря
Советские танки гремят
Советам на славу, фашизму на горе
Идет за отрядом отряд.
Врагу и не снилось, что легче на небе
Звезду за звездой сосчитать,
Чем всю нашу, полную гневом священным,
Могучую русскую рать.
Врагу и не снилось, что мужество наше
Сожмет его смертным кольцом,
Что каждый живущий в Советском Союзе
Является красным бойцом.
От Белого моря до Черного моря
Моторы на небе гудят,
Советам на славу, фашизму на горе,
Идет за отрядом отряд.
Сверкает на небе высокое солнце,
Шумят на ветру ковыли,
Единым потоком идут ополченцы
Могучей советской земли,
Идут, чтобы воздух над нашей землею
Был снова просторен и чист,
Чтоб дети не слышали грязного слова,
Позорного слова «фашист»[64].
Руководству партийного подполья предстояло решить в это время ряд неотложных практических задач. Во-первых, надо было превратить малоорганизованные, стихийно действующие отряды и группы в крепкие боевые партизанские соединения. Во-вторых, следовало организовать снабжение населения, выразившего желание вступить в партизанские отряды, оружием и боеприпасами. В-третьих, предстояло установить постоянные связи с советским тылом. В четвертых, надо было создать во всех районах подпольные комитеты партии, которые стали бы боевыми штабами в деле усиления партийно-политической и военно-организаторской работы среди населения и партизан, создать единое централизованное руководство боевой деятельностью партизанских отрядов в этом многонациональном районе нашей страны.
[57] Материалы исторического кружка 1-й Лудзенской ср. шк.
[58] Архивный рукописный фонд Лиепайского краеведческого музея, док. № 19.
[59] Архивный рукописный фонд Лиепайского краеведческого музея, док. № 17.
[60] В. П. Самсон. Партизанское движение в Северной Латвии в годы Великой Отечественной войны. Р. 1951, стр. 33.
[61] Партархив ЦК КП Латвии. Ф. 302, оп. 1, Д. 29, Л. 164
[62] "Тевия" фашистская газета, издававшаяся на латышском языке немецкими оккупационными властями при активном участии изменников латышского народа - латышских буржуазных националистов.
[63] "Тевия" № 36, от 11 августа 1941 года.
[64] «Ленинградская правда», № 174 (7967) от 23 июля 1941 года.