Особенности возникновения партизанского движения в Северной Латвии

Говоря о возникновении и развитии антифашистского движения в Прибалтике, в частности, в погра­ничных районах с Псковской областью, следует заме­тить, что оно развертывалось в невероятно тяжелых условиях. За короткий срок существования Советской власти в Прибалтике буржуазия не была разгромлена до конца, не были полностью ликвидированы фашист­ские организации и, наконец, здесь нельзя было гово­рить об установившемся морально-политическом един­стве всего народа, как это имело место в других со­ветских республиках.

Трудящиеся Прибалтики, борясь во главе с рабо­чим классом против немецко-фашистских оккупантов, должны были одновременно бороться и против нацио­нальной контрреволюционной буржуазии. Кроме того, на партизанское движение Прибалтики влияли и та­кие неблагоприятные обстоятельства, как быстрое про­движение оккупантов. Во многих уездах тут не уда­лось подготовить и оставить в тылу врага организую­щие силы партийно-комсомольского подполья и пар­тизанских отрядов. Все это не могло не сказаться на размахе антифашистской борьбы, особенно в началь­ной ее фазе.

Чтобы яснее представить трудность работы ком­мунистов и комсомольцев Прибалтики по организации антифашистского подполья и развертыванию партизанского движения, необходимо остановиться на характеристике социальных групп, с которыми пришлось иметь дело патриотам Советской Прибал­тики.

На наш взгляд, население прибалтийских респуб­лик разделялось к тому времени в основном на три социальные группы. Прежде всего, рабочий класс и беднейшее крестьянство составляли основную опо­ру Советской власти. Эта социальная группа в чис­ленном отношении несколько уменьшилась с началом оккупации. Часть рабочих ушла с Советской Армией и сражалась на фронте, часть была замучена фашистами. И все-таки, именно эта группа — рабочий класс и беднейшее крестьянство — стала основной силой антифашистского, подполья и партизанского движе­ния.

Вторая наиболее многочисленная социальная прослойка — среднее крестьянство, которое в 1940 году боролось против фашистского режима Ульм аниса в союзе с рабочим классом и беднейшим крестьянст­вом. А после свержения фашистского режима оно участвовало в социалистическом строительстве, кото­рое раскрывало перед крестьянами широкие перспек­тивы.

Однако основная часть среднего крестьянства в первые дни гитлеровской оккупации заняла выжида­тельную позицию, как и остальные мелкобуржуазные элементы, в том числе и значительные слои интелли­генции. Среднему крестьянству предстояло пройти путь серьезной борьбы, прежде чем у него могла выкристализоваться ясная позиция. Надо было убедить середняка в том, что фашисты и их сообщники явля­ются злейшими врагами трудового народа. Надо было преодолеть губительное влияние националистической идеологии, десятилетиями внедрявшейся в сознание прибалтийских народов.

Контрреволюционная буржуазия города и деревни вместе с националистической интеллигенцией стала социальной опорой оккупационных властей. В лице этих предателей интересов народа гитлеровские влас­ти нашли базу для своего «нового порядка».

К тому же, буржуазия прибалтийских республик была тогда не только значительна по своему количе­ству. Ей удалось сохранить часть своих организа­ций, которые с первых дней после отхода Советской Армии возобновили контрреволюционную деятель­ность.

Гитлеровцам не потребовалось много труда, чтобы создать аппарат оккупационных учреждений в При­балтике. Они широко использовали бывшее чиновни­чество, которое за период существования буржуаз­ного строя накопило немалый опыт того, как бороть­ся с трудящимися, держать их в узде. О своих пре­ступных планах в отношении прибалтийских народов фашисты прямо писали, что они намерены «германи­зировать» часть населения, а «остаток» направить на работы в Германию.

Гитлеровские захватчики уничтожили всякую государственность Латвии. Страна была включена в состав имперской провинции «Остланд». Главой этой провинции был назначен немец из Прибалтики барон рейхсминистр Розенберг, а непосредственным прави­телем Латвии стал матерый фашист — генеральный комиссар Дрекслер. Латвия была разделена на четыре округа, во главе которых стояли бывшие прибалтийские бароны и фашисты из «рейха». Полицейские и карательные органы были подчинены ярому врагу латышского народа — обергруппенфюреру СС гене­ралу полиции Еккельну.

С первых дней оккупации немецкие фашисты на­чали комплектовать банды карателей из бывших ульманисовских головорезов, членов буржуазных студен­ческих фашистских организаций айзсаргов, буржуаз­ной «золотой молодежи» и т. д. Если во время социа­листического переворота и в период укрепления Со­ветской власти эти отбросы, напуганные революцион­ной энергией масс, трусливо прятались под лицемер­ной маской лояльности, то теперь они набросились на безоружный народ. Оккупанты набирали в аппарат) полиции уголовные и деклассированные элементы, всех тех, кого привлекала легкая нажива. Так рожда­лись полицейские батальоны, которые под руководст­вом гитлеровских офицеров использовались для подав­ления антифашистского движения, для расправы с народом и борьбы с партизанами в Латвии и по­граничных районах Российской Федерации и Белоруссии.

В такой обстановке латышские коммунисты, ком­сомольцы и все антифашистские силы вынуждены были уйти в глубокое подполье.

Однако, несмотря на тяжелые условия гитлеров­ской оккупации, трудящиеся Советской Прибалтики с первых дней вражеского нашествия стали создавать антифашистские подпольные группы, собирали оружие и боеприпасы, прятали от полиции советских солдат, ушедших из гитлеровских лагерей, помогали им связаться с антифашистским подпольем, снабжали их оружием. Коммунисты и комсомольцы, проводили тайные собрания, обсуждали тексты листовок и обра­щений к населению, слушали советские радиопере­дачи, Вот как об этом периоде борьбы с врагом запи­сано в дневнике одного из подпольщиков: «Солнечный августовский воскресный день 1941 года... Какая невыразимая словами радость! Сегодня я слышал голос наших. Мы с Виллисом установили тайком радио­приемник. Раздался голос диктора из Москвы: «Свя­щенный город Ленина фашистскому сапогу не топ­тать никогда!» Я задрожал от радости. Я знаю, я ве­рю вам! Мы все верим: прогонят пруссаков с нашей священной земли...

Мне казалось, что кто-то погладил меня по руке, мне казалось, что кто-то поцеловал меня! Это был наш голос, наша кровь! Там, по ту сторону фронта, все оплачиваются на освободительную борьбу. Сердце болит, что мы не с ними, что мы не могли прорваться... Но мы будем на посту. Контакт найден. Завтра все сегодняшние известия узнают все наши»[57].

В начале августа 1941 года семь комсомольцев- подпольщиков Лиепайской товарной станции провели собрание, на котором избрали руководство подполь­ной организации, обсудили план работы и выпустили обращение к жителям. Несколько дней, молодежь от руки переписывала текст обращения и распространя­ла его среди населения города. Комсомольская под­польная организация возглавлялась секретарем горкома комсомола Борисом Пелненом и Альфредом Старком. Вот это обращение:

«Товарищи, не верьте лживой немецкой пропаган­де! Не выполняйте распоряжений немецких учрежде­ний. Боритесь и сопротивляйтесь немецким властям, как это делают могущественная Красная Армия и все советские люди! Слушайте московские известия! Выполняйте свой патриотический, долг, как того тре­бует советское государство, народ и ваш рабочий класс...»[58]

Появление советских листовок в городе взбудо­ражило фашистские органы власти. Были пущены в ход все методы борьбы с латышскими патриотами. Гестаповцам с помощью предателей удалось застать комсомольцев врасплох у радиоприемника, когда они слушали передачу из Москвы. В руки врага попали А. Старк, И. Бунк, Р. Эглиня, Ж. Ёкулиса. Фашисты подвергли молодых патриотов чудовищным пыткам, стремясь узнать о деятельности организации, о составе ее и связях. Подпольщики мужественно перенесли пытки, не выдав своих товарищей, не проронив ни одного слова. И только, стоя на краю могилы, Ирена Бунк бросила убийцам в лицо гордые слова: «Да, мы разбрасывали прокламации, и новые сотни будут раз­брасывать их вместо нас. Смерть фашистам!»

Смерть герои встретили пением «Интернацио­нала»[59].

Летом 1941 года в пограничных районах Латвии произошли первые столкновения латышских подполь­ных групп с оккупационными властями и полицией. Особенно активно действовали антифашистские груп­пы под руководством Бриедиса и Перлова в Балвской и Шкибенской волостях и взвод комсомольцев под руководством Игната Кадаковского[60].

Активную борьбу против оккупантов развернули подпольные группы, созданные латышскими патрио­тами в пограничном с Себежским и Освейским райо­нами Лудзенском уезде. Их возглавляли советские активисты Зейлиш, Максимов, Масловский, Пеличев и другие. В начале 1942 года подпольным группам удалось установить связи с партизанскими отрядами, действующими в пограничных районах РСФСР и БССР, и отправить к ним часть своих людей.

С осени 1941 года стала активно действовать анти­фашистская подпольная группа молодежи Латвии под руководством А. Грома, который специально был оставлен в тылу врага с заданием ЦК ЛКСМ Латвии. Сначала из-за отсутствия необходимого количества оружия и боеприпасов, а также продовольственной базы она не могла перейти к открытой вооруженной борьбе.

С целью быстрейшего вооружения, установления связи с другими подпольщиками, создания базы для активных действий группа А. М. Грома находилась в лесу. По решению руководства группы все её члены нанялись лесными рабочими в Сашкинскую смоло­курню. Оккупационные власти, организуя заготовку смолы, верили, что единственное побуждение, которое заставило молодых латышей идти в лес, — это жела­ние добывать смолу для хозяйственных нужд захват­чиков. Однако из этих, смолокуров вскоре вырос один из первых латышских партизанских отрядов, который вначале так и назывался — отряд «Смоло­куров».

Работая лесными заготовителями, патриоты соби­рали оружие, боеприпасы, устанавливали связи с надежными людьми, соседними антифашистскими груп­пами. На устраиваемых вечеринках «Смолокуры» до­кладывали руководству о выполнении задания по со­зданию базы для развертывания борьбы с врагом.

К осени 1941 года группа «Смолокуров» собрала большое количество оружия, боеприпасов, численно выросла и установила тесную связь с рядом подполь­ных групп Латвии. Вместе с этим «Смолокуры» про­должали большую работу по установлению связей с партизанскими отрядами и группами, действующими на территории пограничных районов Белоруссии и Российской Федерации.

Так, партизанский отряд А. М. Грома в конце 1941 года установил связь с белорусской антифашист­ской группой, руководимой И. К. Захаровым, с неко­торыми партизанскими группами, действующими на территории Себежского района Псковщины,

Отряд «Смолокуров» переправлял через границы Латвии советских патриотов, которые вливались в русские и белорусские партизанские отряды и группы, переправлялись все те, кому угрожала опасность быть арестованными фашистами. Русские и белорус­ские партизаны радушно принимали соседей в свои ряды, помогали им вооружаться и организовываться.

Александр ГРОМ,

один из активнейших участников партизанского движения в Северной Латвии.

О нарастающем сопротивлении народных масс гитлеровским оккупантам теперь уже говорило само вражеское командование[61]. Об этом писалось в газете «Тевия»[62], издававшейся в Латвии.

Газета буквально пестрила сообщениями об акти­визации партизанского движения. На ее страницах сообщалось об убийствах полицейских, о стрельбе по немцам. Фашистская газета гневно обрушивалась на тех. кто саботировал распоряжения оккупационных властей: не выходил на работу, уклонялся от снабже­ния гитлеровских солдат продовольствием. И нередко она проговаривалась о том, что латыши помогают советским солдатам, бежавшим из вражеских лагерей и вышедшим из окружения. Например, в августе 1941 года «Тёвия» писала: «Красноармейцы продолжают еще оставаться на территории, занятой и освобожден­ной победоносными германскими войсками. Вместе с местными коммунистами они отдельно или в бандах скрываются в лесах[63]

Фашисты сулили предателям 3000 рублей за точ­ные сведения о местонахождении партизан.

Немного позже газета сообщала, что партизаны и красноармейцы по-прежнему находятся в лесах, со­вершая налеты на местные органы власти, и что дей­ствия партизан поддерживает население.

* * *

Нарастающая волна движения народного сопро­тивления в пограничных районах Псковщины и при­легающей к ней территории Белоруссии и Прибалтики создавала возможность для развертывания широкой вооруженной борьбы с немецко-фашистскими захват­чиками на этой территории Советского Союза. Анти­фашистскому подполью и партизанским отрядам уда­лось установить связи с населением многих городов, деревень и сел, убедиться в готовности его подняться на борьбу с врагом.

Выражая всестороннюю поддержку антифашист­скому подполью, жители отказывались выполнять рас­поряжения «местных органов власти», срывали заго­товки сельскохозяйственных продуктов, не выплачи­вали налоги. Одновременно на партизанские базы отправлялись хлеб, скот. Патриоты снабжали парти­зан одеждой и продовольствием, создавали новые вооруженные группы, которые вливались в партизан­ские отряды.

Условия пересеченной местности, наличие боль­ших естественных лесных массивов, озер и рек благо­приятствовали развертыванию вооруженной борьбы на этой территории против немецко-фашистских окку­пантов.

На Псковщине и в пограничных с нею районах Белоруссии и Прибалтики все ярче и ярче разгоралось пламя народной войны. Тысячи советских патриотов шли в партизаны, создавались новые отряды. Гнев на­рода против гитлеровских поработителей находил свое выражение в стихах и песнях населения, временно попавшего в немецко-фашистскую неволю.

Среди патриотов Псковщины широкой популяр­ностью пользовался «Марш народного ополчения»,, который был помещен на страницах газеты «Ленин­градская правда».

Сверкает на небе высокое солнце,

Шумят на ветру ковыли.

Единым потоком идут ополченцы

Могучей советской земли.

Сверловщик станок поручает подруге,

Шахтер покидает забой.

Во имя свободы и счастья народов

С фашистом идем мы на бой.

От Белого моря до Черного моря

Советские танки гремят

Советам на славу, фашизму на горе

Идет за отрядом отряд.

Врагу и не снилось, что легче на небе

Звезду за звездой сосчитать,

Чем всю нашу, полную гневом священным,

Могучую русскую рать.

Врагу и не снилось, что мужество наше

Сожмет его смертным кольцом,

Что каждый живущий в Советском Союзе

Является красным бойцом.

От Белого моря до Черного моря

Моторы на небе гудят,

Советам на славу, фашизму на горе,

Идет за отрядом отряд.

Сверкает на небе высокое солнце,

Шумят на ветру ковыли,

Единым потоком идут ополченцы

Могучей советской земли,

Идут, чтобы воздух над нашей землею

Был снова просторен и чист,

Чтоб дети не слышали грязного слова,

Позорного слова «фашист»[64].

Руководству партийного подполья предстояло решить в это время ряд неотложных практических задач. Во-первых, надо было превратить малооргани­зованные, стихийно действующие отряды и группы в крепкие боевые партизанские соединения. Во-вторых, следовало организовать снабжение населения, выра­зившего желание вступить в партизанские отряды, оружием и боеприпасами. В-третьих, предстояло уста­новить постоянные связи с советским тылом. В чет­вертых, надо было создать во всех районах подполь­ные комитеты партии, которые стали бы боевыми штабами в деле усиления партийно-политической и военно-организаторской работы среди населения и партизан, создать единое централизованное руковод­ство боевой деятельностью партизанских отрядов в этом многонациональном районе нашей страны.



[57] Материалы исторического кружка 1-й Лудзенской ср. шк.

[58] Архивный рукописный фонд Лиепайского краеведческого музея, док. № 19.

[59] Архивный рукописный фонд Лиепайского краеведческого музея, док. № 17.

[60] В. П. Самсон. Партизанское движение в Северной Латвии в годы Великой Отечественной войны. Р. 1951, стр. 33.

[61] Партархив ЦК КП Латвии. Ф. 302, оп. 1, Д. 29, Л. 164

[62] "Тевия" фашистская газета, издававшаяся на латышском языке немецкими оккупационными властями при активном участии изменников латышского народа - латышских буржуазных националистов.

[63] "Тевия" № 36, от 11 августа 1941 года.

[64]  «Ленинградская правда», № 174 (7967) от 23 июля 1941 года.