Когда началась Великая Отечественная война, Ване Шпилькину было 13 лет. Но в те грозные дни мальчик как-то сразу заметно повзрослел. Детские забавы были заброшены.

Ваня редко бывал дома. Забежит, перекусит — и снова на речку. Только не купаться, не удить рыбу. На берегу реки Великой сотни опочан возводили укрепления. Ваня тоже брал в руки лопату и рыл окопы.

Фрронт приближался.

В один из знойных июльских дней с запада донесся нарастающий гул артиллерийской стрельбы. Через Опочку хлынул поток эвакуированных. Наши войска занимали обороту. Прибежав домой, Ваня увидел, что мать торопливо собирает вещи.

— Надо и нам, сынок, уходить, — взволнованно сказала Олимпиада Денисовна.

Под рев немецких бомбардировщиков 325 и взрывы бомб они покинули горящий город. Но далеко уйти им не удалось — путь перерезали вражеские танки. Пришлось возвращаться в Опочку, уже захваченную гитлеровцами.

Мрачная картина открылась перед глазами. Куда ни глянешь— всюду развалины, пепелища. Дотла сгорел и дом по улице 1 Мая, в котором жил Ваня. Уцелевшую школу № 3, где он учился, заняли вражеские солдаты. Во дворе валялись поломанные парты. Тенистый городской парк на древнем валу, которым так гордились опочане, беспощадно вырубался. Столетние деревья, видно, мешали стрельбе установленных там пушек. На заборах висели немецкие приказы, пестревшие словом «расстрел».

Вместе со своим двоюродным братом Олегом Корневым, которому тоже не удалось эвакуироваться в советский тыл, Ваня принялся за поиски оружия. В окрестностях города, на местах недавних боев, удалось найти пистолет, несколько винтовок, патроны. Пистолет Ваня взял себе, а винтовки спрятал на пепелище родного дома.

— Для чего нам столько оружия? — спросил Олег.

По правде сказать, Ваня серьезно не раздумывал над этим, но ответил серьезно:

— Пригодится. Немцев бить.

Как-то ребята увидели вражеских связистов, тянувших провод. Когда немцы удалились, Ваня проворно подполз к проводу и ножом перерезал его. Отбежав в сторону, ребята притаились: что будет дальше? Вскоре на линии связи показался солдат. Сперва он вел себя беспечно, но, найдя повреждение, вдруг сорвал с плеча карабин, пригнулся, стал тревожно осматриваться.

— Ишь как струхнул, — усмехнулся Ваня.

Олег с восхищением посмотрел на брата:

— Ну и отчаянный ты! Весной 1942 года, когда гитлеровцы угоняли молодежь в Германию, многие молодые опочане стали уходить к партизанам. В начале мая ушел в лес старший брат Олега — Анатолий Корнев. Тогда ему было 16 лет. Ушли и другие. Их хорошо знал Ваня. Он отдал им припрятанное оружие.

Ваня и сам мечтал попасть в партизанский отряд, но старшие товарищи не взяли его с собой. Сказали, что мал.

— Тогда помогите установить связь с партизанами, я буду выполнять их задания в городе, — попросил Ваня.

Связь была установлена. По заданию партизан Ваня собирал сведения о немецких частях, распространял листовки. Поручали ему и раздобывать боеприпасы. Встретив Олега, который устроился работать в немецкий гараж, расположенный на углу улиц Некрасовской и Красноармейской (бывшая инкубаторная станция), Ваня спросил:

— Как у вас насчет боеприпасов? Бывают в машинах?

— Бывают, — ответил Олег.

— А сейчас есть?

— В багажнике одной автомашины видел патроны. Только днем не унесешь. Обыскивают.

— А ночью охрана сильная?

— Нет. Всего один часовой.

Немного подумав, Ваня сказал Олегу:

— Идем. Покажи мне ту машину.

Олег жил как раз напротив гаража на улице Некрасовской. Из его дома было очень удобно вести наблюдения. Засветло Ваня тщательно изучил расположение гаража, подходы к нему, поведение часового.

Стемнело. Немецкий часовой, как обычно, неторопливо прошел по улице Некрасовской и свернул за угол, на Красноармейскую. Пора! Ваня бесшумно пересек улицу, проворно перелез через забор, окружавший гараж, и скрылся среди машин.

Олег тем временем из двора своего дома зорко следил за часовым и тихим скрипом калитки давал знать Ване о его приближении. Все обошлось благополучно. Ваня вернулся с патронами.

После этого он не раз проникал в гараж за боеприпасами, которые иногда находились в автомашинах. Связь с партизанами держал через 16-летнего парнишку, работавшего в немецком ресторане. Тот сообщил о себе немногое: зовут Анатолием, родом из-под Ленинграда, со станции Мга. В конце 1942 года гестаповцы арестовали и замучили Анатолия. Ваня потерял связь с партизанами. Но не надолго.

В районной управе работала агрономом Тоня Ураздова. Никак не думали немцы, что эта невысокая, худощавая девушка является комсомолкой-подпольщицей, переброшенной из-за линии фронта. С ней и познакомился Вапя. Он стал выполнять задания штаба разведотряда, которые получал через Тоню.

Чаще всего приходилось собирать сведения о передвижении немецких войск. А это было нелегко. Войска передвигалисыючью, когда появляться на улице строго воспрещалось — за это грозил расстрел на месте. Ваня узнавал номера немецких частей, их состав, численность, вооружение. При встречах с ним, которые обычно происходили возле кладбища на перекрестке улиц Калинина и Дзержинского, Тоня не раз говорила:

— Твоими сведениями опять довольны в отряде. Просили передать благодарность.

Весной 1944 года Ваня стал составлять схемы расположения немецких войск и укреплений в городе и его окрестностях. Ему помогал Олег. Чувствовалось, что новое задание дано неспроста. Советская Армия всюду громила немецко-фашистских захватчиков. Близились бои и за освобождение юго-запада Псковщины.

Над Опочкой по ночам все чаще появлялись советские самолеты. Ваня иногда сигнализировал им. Однажды в ожидании очередного налета он притаился среди развалин в центре города. Здесь, на улице Красных Командиров, стоял длинный деревянный барак. В нем всегда было полно немецких офицеров. Этот барак Ваня старательно помечал на своих схемах. Заманчивая цель. Вот бы накрыть ее!

В полночь послышался гул авиационных моторов. По звуку Ваня определил: свои. Ударили немецкие зенитки. Заглушая их стрельбу, где-то па окраинах города раздались первые взрывы бомб. Самолеты приближались. Вот один из них совсем рядом... Ваня выпустил ракету, потом еще... Не успели они погаснуть над бараком, как на него полетели бомбы.

Ваня метнулся в сторону. Дрогнула, словно расколовшись, земля. Когда Ваня оглянулся, барака уже не было. Утром в городе только и говорили:

— Прямое попадание. Долго извлекали немцы из-под развалин изуродованные трупы. ...Занималось погожее весеннее утро. Ваня еще спал. А его мать Олимпиада Денисовна хлопотала у печи. И в это время дверь, ведущая в комнату, резко с шумом распахнулась. Олим¬пиада Денисовна даже не успела обернуться, а Ваня в тревоге раскрыл глаза. Прозвучало:

— Ни с места!

На пороге стояли три гестаповца с пистолетами. У Вани на мгновение дрогнуло сердце. Но страх вдруг исчез. Ваня рывком бросил руку под подушку, где лежал пистолет.

И тут его схватили. Ваню пытали, но ничего не добились. Никого из товарищей он не выдал.

Мальчика расстреляли в начале июля за речкой Кудкой в местности, которая носит название Ровные Нивы. Уже совсем близко гремела советская артиллерия. Наша армия приближалась...

За доблесть и мужество, проявленные в партизанской борьбе против немецко-фашистских захватчиков, Ваня посмертно был награжден медалью «Партизану Отечественной войны» I степени.

Г. ЕГОРОВ.