Я родился в деревне  Ошестки и жил здесь же со своей семьей. Семья была большая, две сестры Анна и Клавдия и два брата Алексей и Иван.  Жили   дружно, работали, имели свое подсобное хозяйство. Сестры работали в школе техничками, а братья - на железной дороге в Опочке, родители занимались    хозяйством.

Мне было 12 лет, когда началась война. Помню, как у нас в деревне появились первые беженцы, и их расселяли по домам в Ошестках и в Маслове.

Когда немцы стали приближаться к нашему району, началась эвакуация людей и скота, чтобы сохранить от немцев. Но почти все возвращались обратно, поскольку почти вся наша территория уже была оккупирована немцами. Везде шли бои, бомбежки.

Появились немцы и у нас в деревне. Въезжали на мотоциклах и машинах с автоматами, как хозяева. Всех жителей собрали в центре деревни и объявили, чтобы мы освободили дома для немецких солдат. Расселились мы в сараях, банях, хлевах.  Наша семья попала в дом Трофимовых в деревне Маслово.

Бои шли в районе деревни Есенники, а мой брат Алексей работал в Есенниках на железной дороге, там же попал под бомбежку и погиб.

Немцы были разные, но в основном озлобленные. Ходили по домам, забирали продукты, скот. А ведь у нас были и беженцы, которым и самим нечего было кушать. А ночью приходили партизаны и тоже брали продукты.  Вот так и жили.

Я три раза был на грани смерти. Вот один случай: мы убирали лен, работа тяжелая, грязная, я вечером пришел домой, и тут же нагрянули немцы. Один из них решил, что я - партизан, схватил винтовку и прицелился в меня здесь же в доме. Я несколько минут стоял под прицелом, а моя мама плакала   и старалась объяснить, что я её сын, что я был на работе, поэтому и грязный, что я не партизан. Я не знаю, как мать смогла ему объяснить, но немец убрал  винтовку. Мама принесла из кладовки яиц и сала, он все забрал и ушел. Потом мама долго плакала, ведь он легко мог меня убить на глазах у моей семьи.

Ещё был один случай, когда я мог погибнуть. Мы с моим братом Иваном, беженцем Виктором и ещё одним парнем, уже не помню, как его звали, пошли на Крушининское озеро половить рыбы, так как беженцам нечего было кушать. Выплыли на лодке, как вдруг со стороны деревни Крушинино в нашу сторону раздались автоматные очереди, пробило лодку. Мы быстро поплыли к берегу, Виктор сказал, что его ранило, он лежал в лодке и держался за живот. Мы очень испугались. Подплыли к берегу в деревне Маврино, а здесь уже стояли немцы с автоматами. Мы им кое-как объяснили, что случилось, и они забрали раненого парнишку в свой госпиталь, который находился в Маврине (там похоронено много немцев, умерших в госпитале). В немецком госпитале Виктору сделали операцию, удалили 7 пуль, но, к сожалению, он через двое суток умер. Мы с ребятами очень рисковали, ведь убить могли любого из нас, но видно не судьба была погибнуть от немецких пуль. Уже после войны родные этого парня перезахоронили его на своей Родине, но я уже не помню где.

В деревне Крушинино был полицай Петр, он не вредил местным жителям, но и хорошего ничего не делал. Только один раз сказал, что немцы будут забирать молодежь для отправки на работу в Германию. Тогда все кого могли забрать в Германию, попрятались в лесу. Еще в лесу был спрятан скот: коровы, лошади и свиньи, а чтобы скот накормить, мы по очереди ходили косить траву. Старались накосить где-нибудь на опушке леса, чтобы немцы не увидели. Вот еще один случай, когда я был на грани смерти. Мы втроем пошли за травой, вдруг откуда-то появился немецкий самолет, может он нас увидел, и начал сбрасывать бомбы. Мы спрятались в окопах, а метрах в 20 от нас взрывалась земля, деревья, кусты и поднималось все это вверх, в воздух метров на 10. Сказать, что было страшно, это не сказать ничего. Это был настоящий ад.

Вот такие смертельно опасные случаи произошли со мной во время оккупации. Уже в 1944 году, когда немцы стали отходить, даже не отходить, а убегать, они хватали молодежь, сажали в машины и увозили с собой. А мы, после отхода немцев еще несколько дней отсиживались в лесу. Когда пришли наши войска и окончательно освободили Маслово, Ошестки и Крушинино, мы вернулись в свои дома. Сразу после освобождения Опочки мой брат Иван ушел на фронт и воевал до Победы.

Я до войны закончил 4 класса и меня 15 летнего парнишку поставили работать кассиром. Работали много, поднимали сельское хозяйство, надо было еще и дома что-то сделать. Проработав кассиром 3 года, я ушел работать на трактор, потом несколько лет был бригадиром, 2 года - учетчиком. Работал председателем ДОСААФ, а потом в животноводстве и полеводстве.

Очень тяжело было во время войны, да и после, голод, разруха, но мы выжили, потому, что хотели Победы, ждали и надеялись на это.

Сейчас уже не остается ветеранов ВОВ, но старшее поколение помнит о том тяжелом времени, которое испытал наш русский народ. И не дай Бог, чтобы еще такое хоть когда-то повторилось.

Я имею награды к 60 и 65-летию Победы, имею звание Труженик тыла, недавно присвоили звание Ветеран войны, за работу в тылу врага, за многолетний труд.

Материал подготовлен библиотекарем Звонской сельской  библиотеки Н.М. Васильевой