В апреле 1944 года в Красногородском районе гитлеровцы сожгли деревню Бараново. О тех страшных событиях рассказывает очевидец — Антонина Федоровна Буканина:
«Полвека прошло с того страшного дня, но все помнится до сих пор, боль из сердца не ушла...
Во время оккупации я, девочка-подросток, жила в деревне Бараново. Брат Николай в 1943-м ушел в партизаны, в семье остались отец, мать и я. Мой отец Федор Гаврилович Гаврилов до войны был председателем колхоза. Фашисты неоднократно вызывали его в комендатуру, но до поры до времени судьба все же хранила отца, как и наших односельчан.
...Это случилось в апреле 1944 года. Наша армия освобождала районы области, с каждым днем приближалась линия фронта. У жителей деревни все разговоры были о скором освобождении.
Колонну фашистов, направляющуюся от деревни Смехино к Баранову, жители деревни заметили еще издали. Знай они, что произойдет два часа спустя, конечно, все могло быть иначе. Рядом с деревней было болото, в котором можно было укрыться, переждать. Но односельчане решили, что немцы идут на постой. И только, когда гитлеровцы рассыпались в цепь и стали окружать деревню, в недобром предчувствии у людей тревожно забились сердца. Но мы знали, что партизан в деревне нет, поэтому вскоре многие успокоились. И лишь, когда фашисты стали выгонять из домов всех жителей и группировать в центре деревни, люди стали прощаться друг с другом.
В деревне в это время было 27 мужчин. Их фашисты построили отдельно, а остальных жителей погнали за деревню. Мы, стоя в окружении гитлеровцев, еще не знали, что произойдет через несколько минут, думали, что мужчин погонят куда-то в лагерь для отправки в Германию. И только когда один за другим запылали дома и деревня окуталась дымом, мы поняли, что там произойдет.
Из 27 мужчин в живых осталось по воле случая только семеро, они-то после и поведали нам, что происходило в деревне.
Некоторых фашисты пристрелили сразу. И лишь потом, осатанев от людской крови, начали сгонять остальных жителей во двор одного из домов. Обложив дом со всех сторон соломой, подожгли его. Когда затрещала крыша, стали падать стропила, мужчины решили, выломав дверь, попытаться бежать. Они так и сделали. Пять человек, выбежав под прикрытием дымовой завесы, спрятались в замаскированном окопе, один притаился среди трупов, хотя на нем тлела фуфайка, один каким-то чудом избежал казни, переползая от одного горящего дома к другому.
Когда фашисты ушли, мы бросились в деревню оплакивать родных... Похоронили погибших на кладбищенской горке за деревней».