В начале 1944 года была предпринята попытка красногородской молодежи организовать новую группу подпольщиков. Костяком ее были братья Василий и Владимир Тарасовы и их товарищи Юрий Вальковский, Владимир Севостьянов, Александр Гиацинтов, Василий Егоров. Они собирали и передавали в бригадную разведку не только ценные сведения о передислокации противника, но и деньги от местного населения. Когда о деятельности группы стало известно немцам, ее членов бывшие в полиции агентурные разведчики предупредили об опасности. Подпольщикам удалось уйти к партизанам 10-й Калининской бригады. Вместе с ними ушли два врача и два средних медицинских работника из военного госпиталя противника, находившегося в Красного-родском. Ушли в партизаны и родители Тарасовых. Во время одной из карательных экспедиций фашистов мать подпольщиков Анна Алексеевна Тарасова погибла. Место ее гибели и по сей день неизвестно.
После провала группы Ильина, с приближением линии фронта в начале 1944 года фашисты начали аресты среди местного населения по самому незначительному поводу. Гестапо работало день и ночь, камеры комендатуры были переполнены, расстрелы шли один за другим. Вот как об этом вспоминает пережившая все это Л. Н. Крикунова:
«Три месяца, проведенные в красногородской тюрьме, — это цепь ужасов. Во двор ежедневно въезжала крытая машина, полицаи выносили лопаты, бросали их в машину. Расстрелы не обходились без мародерства. Полицаи и переводчицы забирали у приговоренных одежду и обувь. Однажды в камеру втолкнули женщину с грудным ребенком, назвалась она Настей из деревни Поинье. Муж ее был в партизанах, иногда приходил за хлебом. Кто-то, по-видимому, выдал их, последовал арест. Молоко у Насти пропало. Ребенок плакал, чмокал тряпичную соску с хлебной жвачкой. Всю ночь, мы, обитатели камеры, плакали вместе с матерью. Наутро ребенка отобрали, а мать увезли в той же машине с лопатами на расстрел.
Фронт приближался. Об этом мы узнавали от вновь прибывших, догадывались по участившимся бомбежкам. 12 июля 1944 года тюрьму стали эвакуировать...»