Все, что нам довелось испытать в январе и начале февраля сорок третьего, не забыть никогда. Но события тех дней оказались только частью операции, которую разработали фашисты по захвату и ликвидации братского партизанского края. Уже во второй половине февраля вражеская группировка в составе четырнадцати охранных батальонов и пяти полков СС, имевших артиллерию и тяжелые минометы, двинулась на нас из Латвии. Как позже выяснилось, на партизан наступало около двадцати тысяч гитлеровцев. Их поддерживала штурмовая авиация. Экспедиция имела красивое название — «Зимнее волшебство». Командовал войсками обергруппенфюрер СС Еккельн.
Каратели тремя колоннами двигались на Кахановичи, Сария и Красово. Бригады Захарова, Герасимова и латышский спецотряд Самсона, вступили с фашистами в бой. На помощь к ним поспешила бригада имени Рокоссовского. Но силы были далеко не равными. Ведя тяжелые бои, партизаны отходили на восток. Латышский спецотряд оказался отрезанным от основных сил, но продолжал сопротивляться.
В это тревожное время в деревне Ровное Поле состоялось совещание партизанских командиров, на котором было принято решение: создать оперативную группу по координации действий партизанских сил во всем крае. В нее вошли: уполномоченный Калининского штаба партизанского движения А. И. Штрахов, уполномоченный Белорусского штаба партизанского движения А. Ф. Бардадын, представитель Витебского обкома партии Б. Е. Можарский, руководитель опергруппы ЦК КП(б) Латвии К. М. Озолинь, секретарь Россонского райкома партии Я. П. Василевич и командир бригады имени Фрунзе И. К. Захаров. Оперативный план действий Штрахов, видимо, разработал еще ночью. Вид у него был неважный, но он бодро доложил об обстановке и перешел к деталям плана.
— Предлагаю, — говорил Алексей Иванович,— разделить наши силы на три группы. В Северную войдут бригады Гаврилова, Лисовского, Бойдина, Вараксова, Охотина и отряд латышей Лайвиниша. Их задача — удержать позиции в районе Городиловичи — Микулино. Координирует действия бригад капитан Гавриков. В Центральную объединяются бригады Захарова и Буторина. Им вменяется защита границ партизанского края в районе деревни Макуты. В Южную группу вольются бригады Герасимова и Романова. Она обороняет позиции у Задержья.
28 февраля наша бригада частью сил заняла оборону на небольших высотах в трех километрах от деревни Великое Село. Эта деревня находилась в руках карателей. На следующий день при поддержке бомбардировщиков и артиллерии два батальона СС повели наступление на высоты. Основной удар принял на себя отряд Чернова. Более двух часов он стойко удерживал позиции, тем самым позволил другим отрядам перегруппироваться и осесть в обороне у деревни Городиловичи. В этой схватке отличились партизаны Алексей Васильев, Владимир Ульянов, Николай Журавлев и Владимир Крылов. Они цепко держали позицию и уничтожили немало гитлеровцев. Потери отряда составили двое убитых и восемь раненых. Сам Чернов, будучи раненым, не вышел из боя. Он с завидным самообладанием руководил организованным отходом партизан на новую позицию. Прикрывая отход отряда, погиб помощник командира взвода автоматчиков Николай Тихонович Стародубцев. В начале июля 1941 года он воевал здесь, под Себежем, в 717-м стрелковом полку Башкирской дивизии. Потом прошел большой путь партизана. И вот, защищая братский край, сложил голову.
В тот же день у деревни Городиловичи разгорелись настоящие фронтовые бои, длившиеся семь дней и ночей. Отступать дальше было некуда: в лесу находились женщины, старики и дети из тех деревень, что сожгли каратели. Народные мстители поклялись: «Умрем, а врага не пропустим!» Ни бомбежки, ни беспрерывные атаки пьяных эсэсовцев не смогли сломить волю советских людей.
Помню, наша позиция проходила по пологому холму. Стояла оттепель. Каждый из бойцов оборудовал для себя одну-две ячейки в снегу, воткнул впереди их. несколько веток для маскировки. Вот и все, что можно было тогда сделать. Меня, как и других разведчиков, посылали в разные места с приказами Гаврилова, поэтому я видел и другие позиции. Все они были не лучше наших. На третий день комбриг использовал последний резерв — разведчиков.
Немцы действовали по шаблону: утром летят бомбардировщики, отбомбятся — начинается артиллерийский и минометный обстрел наших позиции; затем появляются цепи фашистов. Лежа в обороне на холод
ной земле, голодные, мы яростно отбивались, переходили в контратаки. Дело доходило до рукопашных схваток. Эсэсовцы обычно не выдерживали их, отстреливаясь, отступали, а через некоторое время все повторялось сначала: бомбежка, артобстрел, атака.
Как-то перед вечером командир отряда Ершов вызвал пулеметчика Юрия Иванова, бронебойщика Ивана Волова и разведчика Александра Максименко.
— Сегодня ночью пойдете со мной. Устроим карателям варфоломеевскую ночь.
...Группа Ершова на двух подводах с тыла въехала в Освею. На окраине поселка стояло шесть автомашин. Солдаты разгружали какие-то ящики. Фары дизелей освещали площадки.
— Иванов, Волов, сделайте фрицам перекур.
Резкие выстрелы противотанкового ружья и пулеметные очереди разорвали тишину. Немцы попадали, две автомашины запылали. Максименко бросил гранаты и застрочил из автомата. В гарнизоне поднялась паника. Вспыхнули осветительные ракеты, открылась беспорядочная стрельба.
— Уходим! — приказал командир отряда.
Обе подводы быстро умчались в ночную темноту. Вся группа возвратилась без потерь. Только Юрий Иванов получил легкое ранение.
На шестой день боев у нас осталось по полдиска патронов на автомат и ручной пулемет, по десятку — на винтовку. Спали мы урывками прямо на снегу. Все были измучены и оборваны. Командиры подбадривали, но и сами они еле держались на ногах. Наступило седьмое утро обороны. Вокруг тишина, неужели каратели ушли? Но нет: в полдень появилась «рама» и стала кружиться над позициями. Тогда-то Иван, Ефимов и сказал:
— Это не «рама», а черный ворон.
И громко запел:
Ты не вейся, черный ворон,
Над моею головой...
Песню мы подхватили, и над пологими склонами холмов сначала робко, а затем громче и громче зазвучали слова:
Ой, ты ворон, черный ворон,
Ты не вейся надо мной.
Ты добычи не дождешься,
Я солдат еще живой...
Мы пели любимую песню Чапаева, которая вселяла в нас веру в непобедимость.
Гитлеровцы были недалеко. Они не могли не слышать песни. И, наверное, подумали, что партизаны радуются подкреплению. Очередная их атака была вялой и неорганизованной.
Мы почти не стреляли. Подпустив к себе фашистов шагов на сто, с криком «ура» ринулись на них. Эсэсовцы дрогнули и отхлынули назад. Прошло еще полдня, когда поступила команда: «Сняться с позиций и поотрядно уходить в лес». Может, и они выдохлись? В этот день атак немцы больше не предпринимали.
Рубежи нашей обороны заняли белорусские партизаны. В их бригады самолетами и на планерах поступило значительное количество боеприпасов.
Захватить партизанский край фашистам опять не удалось: против них стояли насмерть патриоты Родины — русские, белорусы, латыши.
В ходе операции «Зимнее волшебство» каратели сожгли 150 населенных пунктов, 102 школы, райцентр Овсею. Они зверски убили более 3500 человек мирного населения, 2 тысячи человек было схвачено и отправлено в Германию.
«Освейской трагедией» называли эту варварскую экспедицию партизаны. (После войны обергруппенфюрер Еккельн был осужден и приговорен к смерти за свои зверства в партизанском крае.)