Зима 1944, ближе к весне.

Или такое. В одном из ответственных заданий наша группа из пяти человек подошла к деревне с «тыла» (не по дороге, а с позадворков). Трое притаились у бани, мы с товарищем осторожно вошли на не обнесенную забором усадьбу дома в середине деревни. Прислушались -ни звука. Я мыщелком трижды осторожно постучал в сени. Дверь скрипнула, отодвинулся засов. В проеме - женщина в накинутом на плечи платке и валенках на босу ногу, подает знак «тихо» (таращит глаза, вытягивает губы и приставляет к ним дрожащий указательный палец). Я нырнул в сени под длинную пулеметную очередь мимо крыльца по друзьям у бани. Хозяйка моментально дверь на засов. От бани дали несколько автоматных очередей друзья. Поднялся сполох: в деревне стояли немцы и полицаи. Спрашиваю у женщины: «Гарнизон?» Утвердительно кивает головой. На дороге за углом хаты - пост с пулеметом. Незаметно уйти невозможно. Говорю: «Что ж, мать, помирать будем вместе, затаиться можно? Немцев много?» - «Ночью не уйдешь, если днем, когда уедут на «промыслы, один пост на вышке». Подумав и окинув меня с головы до ног, женщина открыла дверь в уборную и откинула лазейку в тайник (кто-то здесь бывал, место - на подростка, мне - как по заказу). Все стихло, мерзну, жду. С рассветом полицаи пошли по хатам (от бани -следы двух, назад - один). Двое заходят к хозяйке. С руганью: «Где партизан?». Божится женщина, в хате нет, ищите - за двор не отвечаю. Помурыжили, вышли, запахло дымком сигарет. Один другому: «Верно, гад, по дороге сиганул, там поста не было...» Ушли. Я уже застывать стал, дремота одолевает. Не слышал, как и доска отодвинулась: «Иди, сынок, обогрейся. С этого конца уехали, пока с поста увидят - далеко будешь». Погрелся. Лихорадит. Собрался с духом. Карабин под полушубок, гранату в карман, подсумки с патронами на ремень под полушубком. Вышел на свет божий. Шел, не оглядываясь, как сказала женщина. Впереди горка, уже поднялся, сзади окрик: «Стой, стрелять буду», скосил глаз - с вышки, лязгает затвором. Рванул под горку, в сторону, в не совсем замерзший ручей, по воде, выпрыгнул в куст и к вечеру был в отряде. Под пулеметную очередь ноги несли с невероятной скоростью. Назову деревню - Лежовка, наш лагерь - в Рясинском лесу. Теперь прикиньте: если бы «ду-ду-ду» в дверь — спастись от пуль было бы невозможно. Много лет спустя девушки из Лежовки рассказывали, как баба Майя партизана в уборной прятала и как он удрал, вот это партизан.

Если соблюдать хронологическую последовательность, после боя в Щучье в Борках отряд Рыбакова стоял недели две. Приходила (из гарнизона!) из Заверняйки мать повидать сына с дочерью. Мама шла с узелком одежды для нас с Любой. Около десятка километров прошла через несколько партизанских дозоров, везде пропустили. Мать партизан идет к детям из немецкого гарнизона. Не понять этого было нельзя самым придирчивым дозорным. Я был па задании, повидаться с мамой не пришлось. Этому счастью порадовалась сестренка Люба.

Из Борков рыбаковцы перешли железку (только со второго раза и то с боем, в котором смертельное ранение в живот получил Ваня Зайцев) и остановились сперва в деревне Припищи, затем в деревне Армея Себежского района. Отсюда ходили рвать железку, подрывать железнодорожный состав, громить гарнизон полицаев. Подрывы железнодорожного полотна известны как «рельсовая война». Выслеживаешь патрулей, и к стыкам рельсов, прикладываешь 200-грамовую шашку тола (взрывчатка - толуол) с капсюлем, соединенным с кусочком бикфордова шнура, на конце которого фитиль. Достаточно искры, чтобы фитиль начал тлеть. От него загорается бикфорд, от бикфорда - капсюль и детонирует взрыв толовой шашки. 200 г. тротила вырывает на стыке куски двух рельсов. Заложишь шашек 6-8 - и гикать. Уже в безопасном месте, когда заговорят заряды.

Толовая пудовая мина поднимает паровоз над полотном и сбрасывает с пути. Зрелище колоссальной силы: сноп огня и дыма, паровоз, продолжая двигаться по инерции вперед, слетает с пути, тянет за собой 5-6 вагонов, громоздящихся друг на друга, последние 6-7 сбиваются в «гармошку» и разлетаются по сторонам. Естественно, вся местность по сторонам ж.дорожного полотна у немцев пристреляна, если диверсию по подрыву проводят только подрывники (3-5 человек), скрыться, уйти легче. Если операция сопровождалась засадой (обычно взвод), в отряд возвращались группами или по одному-двое, разгоняют, одно спасение - лес, болото. Бывали случаи, когда уходили не все, кто-то погибал, даже жертвуя жизнью. Два примера.

22 декабря 1943 года Леня Ивченко с двумя товарищами получил задание подорвать железно-дорожный эшелон на участке полотна Великие Луки - Себеж. Оставив товарищей в

укрытии, Леня пропустил немецкий патруль, выскочил на пышащее жаром полотно, заложил мину, и услышал перестук приближающего эшелона. Разматывать шнур? - Поздно, показался паровоз. Бежать?.. Не выполнив задания?.. (Мина натяжного действия может не сработать). Подпустив паровоз вплотную, с силой дернул шнур взрывателя на себя... В отряд вернулись двое.

Или. 11 октября 1942 года. Семнадцатилетний Борис Зайцев получил задание подорвать вражеский железнодорожный эшелон. Отличаясь необыкновенной смелостью, изворотливостью и смекалкой, Борис, как никто другой, был известен в бригаде легендарным смельчаком (в одном из открытых боев в рукопашной схватке уничтожил трех гитлеровцев, за боевые дела единственный в 3-Й КПБ уже был награжден Орденом Ленина). На участке Пустошка - Идрица трое подрывников успешно заложили мину, Борис, замаскировав заряд, скатился с насыпи и скомандовал отход. Благополучно и скрытно отошли с полкилометра, когда раздался оглушительный взрыв, лязг и скрежет искореженного металла. Поезд шел с живой силой и техникой на фронт от Идрицы. Довольные подрывники зашли в деревню Толстуха. Леня послал товарищей искать подводу, чтобы поскорее добраться в отряд, сам подошел напиться. Женщина у колодца шепнула: «Староста дома». Давно плакала смерть по матерому и изворотливому предателю. Но не успел Леня открыть дверь, раздался выстрел. Так по неосторожности оборвалась жизнь отважного партизана (3-я КПБ, Гаврилова).

В Армее отряд Рыбакова базировался весь август 1943 года и большую часть сентября. 25 августа группу молодых партизан пригласили в штаб отряда. Василий Филиппович Рыбаков, комбриг 4-й КПБ Федор Тимофеевич Бойдин комиссары и начальники штабов отряда и бригады. Зачитали приказ о передаче списочного состава группы партизан 4-й КПБ в состав 13-й Калининской партизанской бригады комбрига майора Григория Федоровича Бабакова. Бригада формировалась заново на базе части 13-й партизанской бригады Мкгрошина (комиссар Бабаков). К марту 1943-го в бригаде было в 5 отрядах 600 партизан. Соединение вело тяжелые бои с карателями, и при попытке перейти линию фронта, было рассеяно. Часть партизан перешли линию фронта, часть рассеянных влились в другие партизанские бригады, Бабаков с 70-80 партизанами пробился в партизанский край, был назначен командиром 13-й КПБ и формировал бригаду заново. Ему и передали нашу группу от Рыбакова. Я попал в 1-й отряд Логинова. Было сформировано пять отрядов: Логинова, Волкова, Парфиевского, Яковлева, Мирсанова. Сформировавшись, бригада перешла из Белоруссии в зону боевых действий, определенную штабом партизанского движения - в Кудеверский и Новоржевский районы, затеи с февраля 1944-го базировалась в Красногородском районе. Зоны боевых действий распространялись на Локнянский, Пустошкинский, Идрицкий, Опочецкий, Себежский, Красногородский районы, -вылазками на Латвию. Между крупными боями с карателями, когда партизаны выступали объединенными силами бригад Калининского партизанского корпуса под командованием комкора Штрахова А.И., отряды базировались порознь, занимая деревни или в запасных лагерях лесов. В Новоржевском, Кудеверском, Локнянском, Пустошкинском, Опочецком и Красногородском районах катастрофических проблем с питанием не ощущалось, если не считать отдельные периоды, когда после боев с истощенным боезапасом отсиживались в каком-то из запасных лагерей в глухомани лесов. Но и там были кое-какие запасы: в котлах варили рожь зерном, по ночам выползали в топи, где в трясине при переправе погубили штабных лошадей, резали и подолгу варили конину. Днями таились так, что ни одна немецкая «рама» (разведывательные самолеты) не могла ничего заметить. Но больше недели-двух такого не бывало. Вылазками добывали боеприпасы, оружие, продовольствие в тылах карательных экспедиций и снова, получив пополнение вооружением и боеприпасами из-за фронта, не давали оккупантам покоя ни днем, ни ночью. К 1944 году было хорошо отлажена помощь партизанам с Большой Земли. Партизанские бригады получали подкрепление боеприпасами, оружием, взрывчаткой, продуктами, забрасываемыми самолетами из советского тыла. При возможности посадки самолеты вывозили в советский тыл раненых и больных партизан, детей мирного населения, укрывающихся от карателей в партизанских лагерях. В общих потерях, нанесенных Калининскими партизанами врагу, только с января 1943 по июль 1944 партизаны 13-й КПБ разгромили 4 вражеских гарнизона, 5 волостных управ, пустили под откос 2 эшелона врага с живой силой и техникой, взорвали 12 шоссейных мостов, подорвали 36 автомашин, бронемашину, уничтожили 4 склада с продуктами и боеприпасами, провели 24 боя с карателями, уничтожили более 1270 немецких солдат, офицеров и изменников, 1500 ранили, 50 немецких солдат и офицеров захватили в плен, среди них был и фельдфебель-переводчик гарнизона Кудеверь. В гарнизон немцев Кудеверь наши ребята проникали трижды. 30 декабря 1943 через агентуру бригады было установлено, что в кудеверской

тюрьме приговорены к смертной казни 15 мирных жителей за связь с партизанами. Бывшему полицейскому кудеверской полиции Смирнову, разведчикам А. Смирнову и Лндреенко было поручено освободить заключенных. Проникнув в Кудеверь, они перебили охрану тюрьмы (двух жандармов-немцев и полицейского) и освободили 15 заключенных. При погоне убили еще 5 немцев и 3 полицейских. Дважды еще были совершены диверсии в Кудеверь под руководством Коли Прудникова, бежавшего из этого гарнизона русского военнопленного, хорошо знавшего расположение, подходы и охрану гарнизона. Партизаны при этом сожгли конюшню, а двух кавалерийских лошадей под седлами и сбруей доставили в отряд. Третьим заходом взяли в плен кудеверского фельдфебеля-переводчика. После допроса в штабе бригады, затем в штабе корпуса немца вернули к нам в отделение под строгий надзор (дал ценные сведения, готовили к отправке за фронт). Поняв, что угроза смерти миновала, фашист, звали Роман, часто вступал с нами в политику, доказывал, что немцы - арийцы - высшая раса, что Гитлер проиграл войну из-за жестокости по отношению к полякам, чехам, русским и т.д., и, что если бы он (то есть сам Роман) знал, кто ему сонному скомандовал «Хенде хох» (руки вверх), он бы не сдался, а мы были бы уничтожены. Позднее Романа стали брать в серьезные задания по захвату «языка». В марте или в начале апреля 1944, когда стало известно, что немцы стягивают силы для новой карательной экспедиции, фельдфебеля от нас забрали бригадные разведчики. Тщательно подготовившись, шестеро из них, переодевшись немцами, вписались в колонну немцев на мозудевском большаке. При проезде штабной машины Роману было приказано приостановить ее, что он выполнил довольно четко. Операция сорвалась: немцы увидели у трех из шести останавливающих русские автоматы, и шофер -'дал газ. Естественно машину срезали огнем автоматов (все шестеро, находящиеся в легковой машине немцы были убиты первым залпом), приняли неравный бой, но все, в том числе и переводчик, вернулись в бригаду (ранен один). Была возможность бежать и ранее. Например, с 7 по 11 февраля 1944 калининские бригады, в том числе и наша 13-я, вели непрерывные бои с карателями, наступавшими на партизан со стороны Себеж - Заситино в северном направлении; Опочка - Мозули - в Южном; Идрица - Лавищи - в западном; Латвия в восточном направлении. Немцы стянули против партизан до 10 тысяч солдат с танками, артиллерией, бронемашинами (в том числе 283-й пехотный русско-латгальский батальон, немецкий резервный полицейский полк (разношерстные изменники, и/почта 47158), лжепартизанский отряд Мартыновского, отряды Себежской, Опочецкой, Красногородской полиции под командованием изменника Мочалова. Партизаны нанесли врагу большой урон (только убитыми более 400 немцев и изменников), но к исходу 11 февраля, израсходовав боеприпасы, партизаны манипулируя и ведя бои с противником, прочесывающим леса, отошли и укрылись в лесах и болотах между реками Исса и Синяя. Естественно, удрать в эти дни Роману к своим было возможно не однажды. Стойко держался нашего отряда и отделения, хотя в боях не участвовал. В эту экспедицию каратели сожгли много деревень, ведя наступления на партизан в деревнях Хокино, Гребешино, Горушки, Лиственка, Горюшино, Стаклина Гора, Козельцы, Мишнево, Ермолова Гора, Афанасьева Слобода, Заварзино, Городище и др. Пострадало мирное население. В партизанских отрядах накапливалось все больше раненых, мирных жителей и детей (в укрытиях партизанских отрядов).

С приближением фронта наша 13-я КПБ перебазировалась в Красно* ородский район. Укрывались в Мозулевских лесах и болотах. Основной лагерь отряда Логинова - в землянках в районе западных мест, называемых Золотой Остров, Белый Остров. Запасные укрытия .- на небольшом острове, поросшем стройными сосенками среди топкого болота. Основные вылазки -мозулевский большак, пути передвижений немцев и изменников Мочалова гарнизонов Мозули, Ляшоны, Кресты, Покровское и др., ближайшие районы Латвии. В деревнях появляться всегда опасно, свирепствуют лжепартизаны Мартиновского и Мочал овцы. Вблизи базируется отряд Порфиевского. Штаб бригады, комбриг Бабаков - с нами. Воевать комбриг любит, покоя немцам и изменникам нет. Разведчики докладывают: немцы стягивают силы с прифронтовых регулярных частей, усиливают гарнизоны, Так готовилась одна из решающих (по замыслу оккупантов!) карательных экспедиций по «полному уничтожению партизан» - так называемая «Пасхальная чистка». Первая проба пришлась на наш лагерь.

10 апреля 1944. Нас подняли около 8 утра по тревоге. Заняли заранее подготовленные позиции двумя отрядами Логинова и Порфиевского. Движение сил противника обозначилось из гарнизонов Мозули, Ляшоны, Покровское по направлению к лагерю, в количестве более 400 (немцы, полицаи, латыши), в т.ч. - отряд изменника Мочалова. На подходе к лагерю силы противника рассредоточились и притихли. В нескольких направлениях была послана разведка.

Видел собственными глазами: жрут и пьют много! Так и докладывал Бабакову, то же доложили и другие партизаны, возвратившись из разведки. Лежим. Скорей бы! В 10.50 началось. Пьяные, в френчах, прут накатом, замысел - смять партизанские позиции с ходу под прикрытием пулеметов и минометов. Бьем прицеленным огнем, видим как падают убитые и раненые, а уцелевшие уже у наших позиций. Огнем, гранатами в упор расстреливаем фашистов. В азарте боя не дрогнули вчерашние мальчишки, атака врага захлебнулась. Личным примером стойкости в бою отличились все командиры: командир отряда Логинов, комиссар Козенков, нач. штаба Сердюков, комвзвода Семашкин, политрук Семин, командир отделения Савейко. Пулеметчики Аристов, Фролович, минометчики Бобров, Паша Корольков, да и все бойцы, ни один не вышел из боя, не струсил. Достигнув наших позиций, Фроловичу бросили гранату прямо под пулемет, самого ранило в руку. Соседи тут же прикончили кидавших. Ранило Лазарева (командир по разведке), наступавшие пытаются его отрезать, на место погибших лезут другие, разведчик Жуков пытается оказать помощь Лазареву, вытащить с поля боя. Убит. Кончились патроны в автомате, Лазарев продолжает отстреливаться из пистолета, понимает: возьмут живым. Прощальный жест пистолетом в сторону своих и ... дымок у виска. Атаки врага захлебнулись, расстреливали немцев и изменников прямо в упор. Откатившись, противник, видя в себе явно превосходящие силы, пытается обойти нашу оборону с флангов, зайти в тыл обороны нашего отряда (отряд Логинова). Фланги были усилены подразделениями отряда Парфиевского, а нам было приказано отойти с боем (боезапас на исходе, команда - только прицельный огонь).

В результате 2,5 - часового боя противник потерял убитыми более 50 солдат, офицеров и изменников и откатился восвояси. Наши потери: убитых - 3, раненых - 4, разбит 1 пулемет.

Обманным маневрированием командование вывело наши подразделения в запасной лагерь среди топкого болота.

С 4 апреля крупную карательную экспедицию немцы начали против калининских и белорусских партизан, стянув большое число войск и окружив Освейские, Дриссенские и Себежские леса. Партизаны объединенными силами прорвали окружение, вышли в тыл противнику и укрылись в болотах в районе Боровые.

С 16 по 20 апреля гитлеровцы бросили против партизан, базирующихся в Опочецком районе, силы в количестве более 9 тысяч немцев и изменников, располагавших артиллерией при поддержке 20 самолетов. Против партизан были задействованы гарнизоны Заверняйки, Мишнево, Макушино, Мозули, Покровское.

22 мая начата немецкая карательная операция в Себежском районе. В Латвии (Балви, Вилака) немцы проводят карательную экспедицию против латышских партизан бригады Самсона. И т. д. За весну 1944 немцы провели против партизан 18 карательных экспедиций с применением артиллерии, легких танков и авиации. Тактика одна: окружение партизанских зон, сплошное прочесывание лесов, выжженная земля, расстрелы, аресты. Партизаны пробиваются из окружений, наносят удары по флангам и тылам и укрываются в запасных лагерях среди топей и болот. По официальным данным в середине июня в районах дислокации партизан скрывалось от немцев около 9 тысяч (8 860 чел.) мирного населения, в том числе 2000 детей. Только в апреле против партизан было брошено более 20 тысяч карателей, проводивших тактику выжженной земли. Пожары, расстрелы женщин, детей, стариков, угон в Германию работоспособного населения. Немецкие каратели и их прихвостни нередко обливали бензином захваченных стариков, женщин, детей, поджигали, а разбегающихся кололи штыками и резали ножами. По официальным данным в апрельскую экспедицию только в Себежском районе каратели расстреляли и заживо сожгли 262 мирных жителя, более 50 детей, угнали с собой 581 человека, многих потопили в реках и озерах. Среди мирного населения и партизан свирепствовал тиф, малярия и другие инфекционные заболевания. Количество раненых партизан в результате боевых действий увеличилось до 200 человек.

Отвоевался и я: 30 апреля 1944 вражеская осколочная мина накрыла меня чуть ли не прямым попаданием, взорвалась прямо под ногами. Говорят, пробежал с перебитыми ногами и окровавленной головой несколько метров и рухнул. Так что знаю тяготы раненых партизан, детей, стариков и женщин не понаслышке, а с первых рук, по себе. В партизанский госпиталь нас, раненых, перенесли ближе к посадочной площадке малой авиации (У-2, Р-5, в основном самолеты 13-го ГВФ (гражданский воздушный флот) майора Сидлеревича), специально подготовленный для полетов через фронт к партизанам в районе д. Лубьево. Перенесли взводом, с боем при переправе вброд через реку Синяя у границы с Латвией.